Алтарь для Спящего бога - Аня Викторовна Кузнецова

Он молчал слишком долго, и девушка стала нервничать, поглядывала с опаской. Ох, кто бы знал, каких трудов ему стоило дать свой ответ.

– Как пожелаете, леди. Я дам вам сопровождение.

Обратно к церкви они двинулись медленным шагом и не перекинулись ни единым словом. Вскоре они услышали крики и увидели зарево.

– Приходящий их подери, да что же это такое!

Альгар бросился вперёд, туда, где у храма мэтр Мартал уже был готов обрушить свою магию.

Глава 20. Возмездие

– Не смотри так, – проворчал Кома.

Глафира фыркнула, но смотреть не перестала. И было во взгляде сестры не столько осуждение, столько снисхождение. После имянаречения она отозвала брата в сторону и настроена была предельно серьёзно.

– Я боюсь за тебя. Ты брат мне, родной. Одна кровь в нас.

– Не начинай то, за что потом будет стыдно, – бросил ей Кома и собирался уйти, когда Глаша схватила его за рукав кафтана.

– Постой, – она отвела взгляд, вздыхая так, будто бы собиралась нырнуть в прорубь. – Утром Альг мне кое-что поведал. Твой выбор мне не по душе. Токма ты давно уже мужчина и сам должен принимать как решения, так и их последствия.

– Благодарю за доверия, – ответ прозвучал куда более едко, чем Кома хотел. – Вы с Альгом обсуждаете меня за утренней трапезой?

– Мы обсуждаем лишь трудности и печали, что последует после, – Глаша посмотрела прямо. – Так всё это оставлять нельзя.

Кома сбросил руку сестры и отступил.

– «Это» ни оставлять, ни менять, ни что-то ещё я не собираюсь. Как только леди вернуться в Ларек, я уеду обратно в Раат составлять компанию тебе, Анике и Румпу, – Кома наклонился, сурово сведя брови. – Я тебя, сестрица, люблю без меры, потому и потакаю, токма не тебе учить меня уму-разуму. У меня своя голова, ею и живу. Глупость совершил, то ты и почуяла. Но то моя глупость.

Глаша охнула, поражённая его грубым ответом. Даже рот прикрыла рукой. Кома сам не ожидал от себя такой горячности. Всегда спокойный, предупредительный, при упоминании Гленны он вспыхивал, что сухая щепа. Сестрица отняла руку от лица и повела соболиными бровями.

– Я на секунду подумала, что ты и вправду совсем ума лишился.

– Глафира, – прорычал Кома, которому надоели бессмысленные разглагольствования, но сестра коротко рассмеялась да убежала к женщинам.

Гленна поправила сползшее одеялко и погладила укутанную в шерстяные платки головку Нагана. Тот сладко причмокнул губами, но не проснулся. Лежащий рядом с ним Акий гусеничкой пошевелился в пелёнках и серьёзно посмотрел на Гленну.

– Дети в этом возрасте доставляют меньше всего хлопот, – раздался за её спиной голос Глафиры.

Гленна резко выпрямилась и отпрянула от корзинки, опасаясь, что сестра Кома в очередной раз окатит её ушатом своего недовольства, но та миролюбиво похлопала женщину по плечу.

– А вот когда они начинают бегать, то едва удаётся посидеть несколько минут спокойно. Вест сразу побежал, отринув период, когда младенчикам положено ползать. Как и братец. Думается, что и Акий будет таким же, – Гленна бросила осторожный взгляд на корзинку, и её губы вновь расплылись в улыбке.

– Но пока они так сладко спят, можно перевести дух.

На эти её слова Глаша рассмеялась.

– Истина! Тебе пойдёт быть матерью.

Гленна тут же перестала улыбаться и хотела было отойти, поскольку этот разговор всё больше бередил старые раны, но Глаша остановила её.

– Я была неправа, – начала та, и Гленна была вынуждена повернуться. Женщина смотрела виновато.

– Не стоит.

– Я хотела защитить брата от…

– Глупостей, – понимающе закончила Гленна, но Глаша отмахнулась от её слов.

– От боли. Дело в том, что у нас с Кома разные матери. Моя умерла от лихорадки. Отец женился во второй раз, на южанке. Я помню, что на Алару он смотрел так, как никогда не смотрел на мою мать. Мачеха была славной, с добрым сердцем. Повитуха предупреждала, что ей нельзя рожать, и отец согласился на это. У него уже был сын, мой старший брат, и было кому передать… семейное дело. Однако Алара решила по-своему. Есений родился в самую тёмную ночь, и в ставни била такая буря, какой север не видывал многие года. Алара подарила ему жизнь, взамен отплатив своей. И Еся до одури боится повторения той трагедии. Когда я ходила с Вестом, он едва ли не пылинки с меня сдувал, на руках носил. Дошло до того, что мой муж запер его в сарае. А с Акием и того хуже… К тому моменту мой Божен уже ушёл к предкам, и иной поддержки я и желать не могла.

– Есений?

– Так, его зовут. Неужели ты думала, что Кома – настоящее имя?

– Зачем он скрывает его?

– Не скрывает. Так вышло.

– Тогда почему ты всё это мне рассказываешь.

Глафира прикрыла глаза, словно собиралась с силами.

– Чтобы ты поняла: я говорила те скверные слова только лишь потому, что не хотела повторения истории с Аларой. Ты не с севера, и тебе будет трудно… но Алара была болезненной женщиной, а ты иная. Стан гибок, да крепок, глаза зоркие и умные, сердцем не обделена. Дурное сделало, да то у каждого в закромах найдётся.

Гленна вскинула голову.

– Не понимаю о чём ты.

И теперь действительно пошла прочь, но Глафира нагнала её и преградила путь. Схватила за руку и вложила в ладонь холодный стеклянный пузырёк, а затем зажала в кулаке своими пальцами.

– Это девичья травка. Выпей сейчас. И потом тебе надо будет их пить. Я буду приносить. Советую пока не показывать Кома, – во взгляде Глаши заплясали хитрые искорки. – Он хоть и вырос, но пока некоторых вещей не понимает.

– Зачем?

– Так надо, – Глаша замолчала и хитро прищурилась. – Голова перестанет болеть.

Последние дни её и беспокоила голова, но Гленна всё списала на погоду, дорогу и пережитый испуг. Пузырёк она спрятала в складках юбки, предпочтя всё же выяснить, что это за зелье.

Герцог не возвращался. И будь с ним любая другая женщина, то можно было бы заподозрите недопустимое. Однако когда дело касалось Эрии, следовало ожидать всё что угодно. Так и представлялось, как бойкая девица пытается прирезать зазевавшегося герцога и счастливая убегает в закат.

– Я… спросить… хотела… – Смущённый голос Даниэлы отвлёк Гленну от кровожадных мыслей.

– Что случилось?

Девушка помяла в руках ворот шубки и краснее, что мак, тихо спросила:

– Давеча Оскольд… то есть лорд Вивьен спросил, знаю ли я, откуда дети берутся. Ну я и сказала, так он… попросил меня спросить у Аники