Алтарь для Спящего бога - Аня Викторовна Кузнецова

– Не сегодня, леди.

Так и ушёл, оставив Гленну в полной растерянности.

– Не переживай за него. Мой братец живуч не в меру.

Вскоре Гленне стало дурно, и Глаша увела её на свежий воздух.

Эрие и самой было нехорошо. Она поправила ленточку на вороте Аники и присела на табурет. По традиции эту ночь близким и родичам следует провести рядом с покойницей, а поутру… Но Эрия не была ни близкой, ни родичем этой необычной женщины. Герцог сбежал. Оскольд то ли потерял сознание, то ли уснул. Румп бессильно привалился к стене и едва мог усидеть на табурете. Кома ушёл по своим неведомым делам. Глаша неожиданно стала заботливой и не отходила от Гленны. Даниэла вместе с детьми притулилась в уголке и сидела тихая как мышка. Только Вест бесцельно сновал по комнате, не зная чем себя занять. Его метания раздражали.

– Спроси у старосты, в чём ему нужна помощь, – попросила Эрия, у которой голова шла кругом.

Парень вжал голову в плечи и выскочил на улицу.

Эрия сидела и рассматривала лицо Аники. Спокойное в своём последнем сне. Больше не будет забот и не станет донимать подступившая старость. За последние два года Эрия видела разные смерти: жестокие и кровавые, тихие и безмолвные, несправедливые, но смерть Аники стала чем-то иным – не просто несправедливостью, коих в мире предостаточно, а нелепой. Глупой.

И ей бы радоваться, что её мечта о мести герцогу осуществились, но с внезапной ясностью Эрия поняла – с того момента, как она увидела могилы близких, она не желала больше мести. К тому же такой жестокой. Герцог любил свою сестру. Испытывал к ней незатейливую, но потому прочную привязанность. Как ребёнок любит свою старшую сестру.

Как любил Эрию Сали, ей младший брат.

Да что там, даже до этого дня она и в мыслях не желала смерти Аники или кого-то ещё в Раате. Старуха приняла её как дорого гостя. Ни разу и словом не обидела.

Но плакать Эрия не могла.

Зазвенели колокольчики, и в комнату вошла Айне, наполнив всё небольшое пространство запахами мёда и сандала. Эрия подняла на ведьму тяжёлый взгляд, но та лишь вытерла катившиеся по щекам слёзы и, подойдя к Анике, поцеловала её в щёку.

– Спи спокойно, сестра. Пусть в небесном море тебя ждёт только радость и покой.

– Айне, – позвал её Румп.

Ведьма тряхнула волосами, словно сбрасывая с себя наваждение. Она пересекла комнату и опустилась рядом с Оскольдом на колени. Что-то шептала, водила руками над ожогами, поила из маленьких глиняных бутылочек, которые принесла с собой.

Жена старосты принесла нехитрый обед, но никто даже не притронулся к еде. Вернулись Гленна и Глафира, сели рядом с Эрией, а ведьма всё продолжала своё непонятное, чуждое колдовство.

Стало темнеть, когда она, пошатываясь, поднялась.

– Он будет жить, и жизнь его будет такой, какой он сам захочет, а потомки встанут у трона короля, – слова Айне падали, словно камни в бездонную реку. Она бросила последний взгляд на Анику и направилась к выходу, но у самого порога повернулась и тихо попросила: – Эрия, нам нужно поговорить. Идём.

В голове внезапно прояснилось, и Эрия вспомнила сон в минувшую ночь. Поляну, огонь, Айне и… Она поднялась, не обращая внимания на предостережения Глафиры, и шагнула вслед за ведьмой, едва не забыв накинуть полушубок.

Стемнело, лишь тонкая алая полоска заката угадывалась над лесом, в который сбежал герцог. Во дворе старостиного дома никого не было. Айне, как и была без шубки или иной тёплой одежды, замерла, покачнулась, но голос её был всё так же силён.

– Она не хочет, чтобы ты знала. И я с ней не согласна. Боги всегда мнят себя умнее людей, словно знают, чем мы живём, – резким движением Айне схватила Эрию за руку и пристально уставилась на раскрытую ладонь. – Ты его не простила.

– Простила.

– Нет. Ты смерила гордость, поступила так, как велит долг чести, но в твоём сердце не нашло место для прощения, – Айне сжала ладонь девушки в своими холодными пальцами. – Если ты не найдёшь в себе сил простить, то просто уезжай. Беги так далеко, как только сможешь. Не оглядываясь, не цепляясь за прошлое. Он не человек… не тот человек, который сможет сделать твою жизнь счастливой. Останешься и тебя будет ждать лишь горе и потери.

Ведьма напоследок коснулась щеки Эрии и пошла к сараю.

– Ты ведь его не выпустишь? – предостерегающе воскликнула девушка.

Айне печально улыбнулась:

– Мартал сам вложил свою судьбу в чужие руки. И не мне теперь ею распоряжаться.

.

Страх гнал его прочь от города. Только бы не повторилось. Не будет ещё одной вспышки. Он не отдастся во власть злобе и ярости.

Не помогало. Боль от потери, желание отомстить, разорвать проклятого убивца клокотали внутри. Огонь бежал по венам, вместо крови. Глаза застилала алая дымка.

Такие знакомые голоса безвозвратно потонули в клокоте, и только одно-единственное желание «не навредить» подстегало его. Там в глубине леса он будет безопасен.

Холод, быстрые движение и хлёстки удары веток остудили его. Альгар упал на землю и сгрёб ладонями снег.

Ушла. Исчезла. Пропала.

Её больше нет.

Крик разнёсся по чаще, поднимая в небо обеспокоенных птиц.

Альгар старался вспомнить каждое мгновение их жизни. От страшной бойни у Алтаря до последнего разговора в Раате, но родной образ ускользал от него. Распадался на отдельные кусочки, рассыпался в пыль, которую подхватывал ветер и уносил куда-то далеко-далеко.

«Ты Бог! Ты можешь всё!»

– Я не могу воскрешать мёртвых, – тихо ответил Альгар.

«Но ты можешь отомстить! Всем тем, кто виноват! Он там, беззащитный пред тобой. Пред всей твоей армией! Накажи его так же, как он наказал тебя – лиши его самого дорого. Он забрал у тебя сестру, а ты забери у него жену. Это будет справедливо.»

– Справедливо!

Не голос – рычание. Справедливости он жаждал всем сердцем. Всем по заслугам… В воспалённом разуме всплыли слова Эрии: «Вы не мстите. Вы разорвали этот порочный круг». Что она, дочь всадников Простора, та, кто смогла смерить свою гордость и принести клятву верности повинному в её несчастьях, скажет, если он поддастся слабости.

Трус.

Ты не Бог, ты жалкое существо, что питается людской яростью. Ты тот, кто боится вновь оказаться запертым в душной темнице страшной плоти под толщей земли и камня.

– Под лежачий камень вода не течёт, – с иронией сказала Келара.

Альгар приподнял голову, разглядывая стоящую перед