Бурбон и секреты - Виктория Уайлдер

— Она прекрасна.

— Это точно. — Она бросает взгляд на Мэгги, прежде чем продолжить: — Я еще ребенком видела, как ездит Шелби Кэллоуэй. Она входила в повороты как никто другой. Я до сих пор пытаюсь понять, как она этого добилась. — Она качает головой. — Я вижу, что ты просто умираешь от желания рассказать мне, что я делаю не так, Мэгги.

— Слишком рано смещаешь вес. — Мэгги целует морду лошади, прямо под недоуздком. — Из-за этого она опускает плечи, когда вы входите в поворот.

Я поднимаю брови, услышав ее наставления и указания. То, как она это говорит, напоминает мне нашу маму. Сначала наблюдение, а потом небольшая корректировка, которая изменит все.

— Вот видишь, я знала, что ты с первого взгляда поймёшь, чего мне не хватает, — с улыбкой говорит наездница.

С ринга раздается звон колокольчика, и голос диктора называет имена профессиональных наездников, участвующих в скачках.

Вскочив на лошадь, она говорит:

— Фэй, было приятно познакомиться. Надеюсь, увижу вас обеих на вечеринке в «Фокс Бурбон».

— Может быть, — отвечает Мэгги, засовывая руки в задние карманы. И с яркой улыбкой на лице она наблюдает за тем, как наездница направляется к арене.

— Она тебе нравится, — говорю я, отмечая, что она выглядит расслабленной, возможно, даже довольной, впервые с тех пор, как я здесь.

— Мне нравится, как она ездит, — говорит Мэгги. — Она хороша. Может, даже лучше, чем мама. — Она вздыхает. — Почему она перестала ездить верхом?

Я отвечаю ей, основываясь на том, что знаю.

— Думаю, она хотела быть кем-то большим, чем наездница. Матерью, человеком, который заботится о близких. Дело было не в рекордах родео. — Я смотрю, как лошади движутся по стадиону, как наездники на быках шагают своей широкой походкой, как толпа кричит и приветствует каждого из них. — Думаю, она гналась за другим счастьем.

— Она точно не нашла его с Таллисом, — говорит Мэгги и машет рукой в сторону другой группы всадников. — Именно он сказал, что её методы тренировки лошадей не профессиональные. Представляешь? Как у какого-то богатого засранца хватило наглости сказать ей такое?

— Я этого не знала. — Я чувствую себя немного растерянной от мысли, что упустила это.

Она смотрит вперед, на толпу у главных ворот, где люди толпятся вокруг столиков и стоят в очередях за едой, словно ищет кого-то.

— Что ж, — выдыхает она. — Ты многого не знаешь.

— Мэгги, я знаю, что ты не понимаешь, почему я уехала.

Она издает невеселый смешок.

— Фэй, я точно знаю, почему ты это сделала.

Я смотрю ей в лицо, пока мы идем, пытаясь уловить хоть малейший знак, что следующее её признание — неправда.

— Меня там не должно было быть, но я была, — говорит она, глядя мне прямо в глаза.

— Где? — спрашиваю я, останавливаясь прямо посреди прохода. Люди проходят мимо нас.

— Мамы не было дома, когда я зашла за своим поддельным удостоверением. Я должна была встретиться с друзьями в баре, а свою подделку оставила дома. — Она качает головой, и у меня внутри все переворачивается от волнения. — Не верю, что рассказываю тебе это прямо посреди переполненного чёртова мероприятия. — Она тянет меня за руку, прочь от толпы.

Бросив еще один взгляд через мое плечо, она говорит:

— В тот вечер мама вернулась домой с Таллисом, но с ними был Ваз. Они были втроем на кухне.

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее. Как я не догадалась об этом?

— Я сидела на верхней ступеньке и не двигалась, когда услышала, как Ваз кричит сначала на Таллиса, потом на маму. Я знала, что они с Таллисом поссорились из-за чего-то, связанного с тренировками, но это звучало иначе. Мама сказала, что знает, что они делают, и не может больше этого допускать. Но потом она закричала. Я услышала, как что-то тяжелое упало на пол. А потом стало тихо. Поэтому я замерла, боясь шелохнуться. — Щёки Мэгги вспыхивают, дыхание сбивается, она делает паузу, прежде чем продолжить. — Следующее, что я услышала, как Ваз угрожает ей. Он сказал, что если она скажет хоть слово об этом, то закончит так же, как его брат. Только не она захлебнётся собственной кровью на кухонном полу, а её дочери. А потом она сама.

У меня перехватывает дыхание, я прикрываю рот рукой, на глаза наворачиваются слезы. Я ничего не понимаю — она, должно быть, все неправильно поняла. Не было никаких признаков того, что там был кто-то еще. И мама ничего не сказала, когда я появилась...

Мэгги вытирает несколько слезинок, скатившихся по ее щекам, прежде чем продолжить:

— Я не могла пошевелиться. Я не хотела видеть, что заставило ее так кричать, но я понимала, что это Таллис. Я не знаю, сколько времени прошло, но потом пришла ты. А дальше… ну, ты сама знаешь.

У меня голова идет кругом от услышанного. Как она могла ничего не сказать? Что тогда происходило такого, что заставило Ваза убить собственного брата и оставить свидетеля?

— Ты когда-нибудь говорила...?

Но она качает головой, и слезы заливают ее щеки, прежде чем я успеваю закончить вопрос.

— Мама не сказала ни слова. А я не знала, как заговорить об этом. Когда ты уехала, она на какое-то время замкнулась. Но потом она начала встречаться с Гризом и снова стала мамой. Так что я решила забыть об этом. Я старалась смотреть вперед, а не назад. — Мэгги прочищает горло. — Какое-то время она была счастлива. А потом ее не стало.

Я выдыхаю, пытаясь переварить то, что рассказала мне сестра. Тогда я восприняла все по-другому. Не было никаких признаков того, что там был кто-то еще. А может, и были, но я видела только маму. Мой желудок сжимается, и мне внезапно становится плохо. Я думаю о том, что это может означать для нее, и все мои чувства превращаются в ярость.

— И ты, зная все это, работаешь на него? На Ваза и Уилера? В какое дерьмо ты вляпалась, что Ваз так избил тебя, Мэгги?

Она сердито смотрит на меня и скрещивает руки на груди. Ее голос звучит резко и раздраженно.

— Ты задаешь неправильные вопросы, Фэй. Ты была так решительно настроена стать спасительницей и защитницей, когда вернулась в город, что не остановилась и не подумала, что, возможно, за всем этим кроется нечто большее.

Я потираю запястье и стараюсь не оправдываться, потому что она права. Поэтому я прикусываю язык и даю ей возможность выговориться.

— Меня наняли не для веб-дизайна. Им нужны были мои навыки в области интеллектуального кодирования и цифр. Я настраиваю