Кровавое забытье - Вела Рот

Он усмехнулся.

— Так жемчужина Паво низведена до роли швеи. Что ты сделала, чтобы заслужить такую мстительность от Риксора?

— Я родилась женщиной. Не презирай женщин, владеющих нитью. Мы прячем судьбы всех, кроме своей собственной.

— Я никогда не питал презрения ни к одной женщине в моем доме. Все знали, что я хорошо забочусь о тех, кто от меня зависит.

Она скептически приподняла бровь.

— История запомнила тебя иначе. Все песни — о твоем проклятии, если только они не о твоих завоеваниях. Тех, что на поле боя и в постели. Похоже, все, что ты делал до того, как стать кровососущим монстром, — это дрался и трахался.

Его Гесперинская совесть снова уколола его. Как смертный, жестокие деяния Трои принесли ему только славу, как и его соблазнения. Он всем этим наслаждался. Пока не получил Дар бессмертия вместе с бременем бессмертного сочувствия.

Селандин внимательно посмотрела на него.

— Ты опять позеленел. Вот. — Она протянула запястье.

— Я не голоден.

— Ты мне нужен в форме для нашего урока танцев.

Он посмотрел на нее свысока. Макушка ее головы доставала ему до ключицы. Он не будет вспоминать, как идеально ее тело прижалось к его, пока он пил ее наслаждение.

— Мне не нужны наставления от тебя. Я прекрасный танцор.

— Ты знаешь Танец Вдовы?

Он лихорадочно пытался вспомнить любой танец с таким названием.

— Я так и думала, — заключила она. — Некоторые танцы из твоей эпохи все еще популярны, но есть много новых, с которыми ты столкнешься впервые, когда мы окажемся внутри.

— Это твой план? Мы должны протанцевать прямо на Солнцестояние Риксора и… что… убить его под взглядами менестрелей13?

— Мы должны произвести впечатление на балу, чтобы получить приглашение на праздник. Мы примем личности Принца и Принцессы Клементии, которые никогда не появляются в городе. Их не будет здесь, чтобы разоблачить нас, и никто на балу будет жаждать встречи с неуловимыми членами королевской семьи.

— Ты ожидаешь, что я буду выдавать себя за Паво? — возмущенно протестовал Трои. — И твоего мужа!

— У тебя есть идея получше, чтобы приблизиться к Риксору?

— Да. Я скрою себя с помощью Гесперинской магии и буду достаточно близко, чтобы убить его, прежде чем он даже узнает, что я здесь.

— Включают ли твои Гесперинские навыки прорыв через Антрийские чары, которыми он себя окружает постоянно? Чар, сделанных из магического огня, из твоей самой большой слабости? Похоже, ты не добился никакого прогресса против тех, что у твоей собственной двери, в конце концов.

Трои стиснул зубы.

— И как беглой чародейке Черы пройти через такие чары?

Селандин достала веретено из кармана и самодовольно улыбнулась.

— К твоему счастью, я — прядильщица.

От этого откровения у Трои по спине пробежал холодок. С ее талантом, даже чары Святилища на его доме не смогли бы удержать ее подальше от него.

— И почему ты выбрала именно меня? Что тебе нужно от Гесперина?

— Ты увидишь. Я проведу тебя внутрь. Ты совершишь убийство. Риксор умрет в моем кресле, а я буду смотреть.

Чистая ярость пульсировала в ее ауре, ярость животного, которое бросается на того, кто его заковал в цепи. Трои лучше бы не давать ей повода желать и его смерти тоже.

Ему нужно было восстановить свою полную силу, прежде чем она повернется против него. Его сила будет недолговечной между питьем, пока он полностью не оправится от своего голодного забытья. Его единственный способ защитить себя от нее — это принять ее кровь. Без дальнейших возражений он взял ее предложенное запястье.

Он приготовился, но ничто не могло подготовить его к новому вкусу ее сущности. Он сдержал стон, когда ее сложный вкус расцвел на его языке. Ее гнев и скорбь перетекли в него, слившись с его собственными в единое целое. Но где-то под этими горькими нотами он ощутил богатую сладость страстной женщины, которая когда-то любила жизнь.

Было бы слишком легко положить ее на ближайший банкетный стол для настоящего пиршества. Он отпустил ее, прежде чем потерять голову.

Она взяла со стола ткань и эффективно вытерла запястье. Трои провел рукой по рту, желая, чтобы его клыки отступили. Они не послушались его.

— Ты теперь можешь танцевать? — спросила она.

— Да. — По его жилам текла ее жизненная сила, и он чувствовал, что способен долететь до самых лун и вернуться обратно.

— Тогда покажи мне, на что ты способен, Таурус.

Каждый раз, когда она называла его прежнюю фамилию, в нем ворочалась смутная смесь чувств, в которых он не желал разбираться.

— Пока мы вместе замышляем убийство, зови меня Трои.

Она протянула ему руку.

— Очень хорошо, Трои. Я ожидаю, что ты будешь звать меня Селандин. Если я услышу, как ты говоришь ‘ведьма-труп’ или ‘гарпия Паво’, я прогоню тебя обратно в твою постель своим веретеном и сотку новое проклятие вокруг тебя.

— Я не посмел бы оскорбить мой источник крови. — Он взял ее руку.

Она повела его к открытому проходу между банкетными столами и прижала их противоположные ладони друг к другу.

— Это исходная позиция.

— Вы касаетесь рук в качестве первого движения танца?

Ее раскатистый смех наполнил пустую комнату.

— Я никогда не ожидала, что еретик будет так возмущен! Да, дедуля, мужчины и женщины касаются рук во время танцев в наши дни!

У нее не было права обладать таким восхитительным смехом. Трои нахмурился.

— Я не возмущен, просто удивлен. Мы всегда соблюдали строгие правила приличия во время танцев. — Он усмехнулся ей. — Это было частью погони. Раздвигать границы дозволенного в танце было искусством, а после бала частные танцы в темноте были наградой.

Слабый румянец выступил на ее острых скулах.

— Не раздвигай никаких границ на балу Риксора — или сегодня во время нашего урока. Это не погоня. Это вопрос жизни и смерти.

— Соблазнение всегда таково, — неожиданно для себя сказал он.

— Ха. Полагаю, так, согласно твоему предку, который убил мужа моего предка. Но мне не нужны искусства соблазнения Принца Троила. Мне нужна сила Первородного Троила.

Она начала танец, двигаясь вокруг него с грациозными взмахами ног. Он следовал за ней, кружась с ней, их руки касались, а тела были наполовину повернуты друг к другу.

— Представь музыку в своей голове. — Она начала отсчитывать такты про себя. — Раз, два, три, четыре…

— Я сомневаюсь, что маги Черы исполняют Танец Вдовы после вечерних обрядов. Когда ты в последний раз танцевала?

— Не так давно, как ты. —