Лоренца дочь Великолепного - Ева Арк

Так как теперь её руки и ноги были свободны, Лоренца спрыгнула с кровати и подбежала к окну. Она находилась на самом верху высокой башни, которую опоясывала стена с зубцами. От высоты у девушки закружилась голова и ей стало ясно, что бегство через окно было невозможно.

Ближе к полудню дверь открылась и в комнату вошёл Хуан Борджиа. Очень похожий на папу, он слегка сутулился при ходьбе, но в целом имел красивую внешность: смуглый, с тонким орлиным носом и алым чувственным ртом. Словом, настоящий испанец! Белоснежный турецкий тюрбан резко контрастировал с его тёмными локонами. Что же касается одежд Хуана, то они сверкали золотым шитьём и драгоценностями. Тем не менее, Лоренца сразу почувствовала к нему резкую антипатию.

– Я не ошибся, ты и вправду красотка, – произнёс он довольным тоном.

– Где я? – спросила Лоренца.

– У меня во дворце. Тебе здесь понравится.

После этих слов герцог сделал шаг вперёд и девушка невольно попятилась. Заметив, что она дрожит, сын папы усмехнулся:

– Не бойся, с тобой здесь ничего не случится, если ты будешь послушна.

– Я – подданная короля Франции, – совладав с волнением, ответила Лоренца. – Если мои друзья узнают, что Вы насильно удерживаете меня здесь, у Вас будут большие неприятности.

– Ты угрожаешь мне? – на лице герцога возникло удивлённое выражение. – Может, тебе неизвестно, кто я такой?

– Нет, почему же, известно: ты – папский бастард.

Хуан нахмурился:

– Запомни: я – герцог Гандии и племянник Его Святейшества. Что же касается твоих друзей, то они не знают, где ты и вряд ли в ближайшем будущем смогут придти к тебе на помощь.

– Мои друзья сейчас проливают кровь, сражаясь с достойным противником, а Вы – с беззащитной девушкой.

– Напрасно ты пытаешься разозлить меня. Твоё сопротивление, красотка, только ещё больше разжигает мою страсть. Я щедр с женщинами, которые стараются угодить мне, а для таких строптивых, необъезженных кобылиц, как ты, у меня припасён кнут. Советую тебе подумать об этом.

Прежде, чем направиться к двери, Хуан добавил:

– Сегодня я приглашён на обед к Его Святейшеству, а ужинать буду у моей матушки, донны Ваноццы. Поэтому продолжим наш разговор после моего возвращения.

Оставшись одна, Лоренца снова заметалась по комнате в поисках выхода. Однако дверь была заперта с наружной стороны, а об окне не могло быть и речи, так как она боялась высоты. Правда, за одной из настенных драпировок ей удалось обнаружить вход в соседнее помещение, где прямо в полу был сделан мраморный бассейн. Но это ничем не могло ей помочь. Тогда, вернувшись назад, девушка упала на кровать и зарыдала от бессилия.

Наконец, исчерпав все слёзы, она снова подошла к окну. Отсюда, из башни, открывалась прекрасная панорама: почти весь Рим лежал перед ней, как на ладони. Дочь Великолепного узнала замок Святого Ангела и Ватиканский дворец. Слева был виден Тибр, мост через него, а дальше – дорога, ведущая на Капитолий. Она находилась совсем неподалёку от дома донны Марцеллы, и, в то же время, никак не могла сообщить о себе. Но больше всего девушку мучила мысль, что, возможно, из-за неё погибли Даниель и Катрин. Теперь Лоренца казнила себя за то, что приехала в Рим.

Как ей показалось, день прошёл с ужасающей быстротой. Герцог вернулся, когда за окном уже стемнело. Распахнув дверь, он спросил хриплым голосом:

– Ты ждала меня, красотка?

Девушка догадалась, что он пьян. Забившись в угол кровати, она с ужасом смотрела на приближающегося Хуана. Кое-как добравшись до кровати, сын папы протянул руки в сторону Лоренцы:

– Иди ко мне!

В ответ та бросила в него подушку. Не обратив на это внимание, герцог ухватился за подол её платья. Послышался треск раздираемой материи. Возбуждённый Хуан навалился на Лоренцу и уже специально рванул у неё на груди корсаж.

– Ты ещё красивее, чем я думал, – сказал он, дыша перегаром в лицо девушки. – У тебя такая же нежная кожа, как у моей сестры Лукреции. Только она и мой отец любят меня. А вот мой брат Чезаре меня ненавидит. У него есть стальной перстень, гладкий с внешней стороны. На внутренней же – два львиных когтя. Стоит ему пожать кому-нибудь руку и когти впиваются в кожу, а по особому желобку в ранку попадает яд. Чезаре любит это проделывать со своими врагами в толпе, но меня убить он не посмеет. Потому что я – любимый сын папы!

Пробормотав эти слова, герцог коснулся обнажённой груди Лоренцы.

Извиваясь, как уж, та выскользнула из-под него и соскочила с кровати. Тогда, взяв с поставца один из кубков, Хуан откинул крышку и протянул его девушке:

– Пей!

Однако Лоренца оттолкнула его руку и вино разлилось по кровати. Герцог разозлился:

– Если ты не уступишь мне добровольно, я позову слуг и, пока они будут держать тебя, сделаю с тобой всё, что захочу!

Тем не менее, как только насильник попытался снова повалить её на кровать, дочь Великолепного вцепилась ногтями в его лицо. Громко вскрикнув, тот отшатнулся:

– Я убью тебя!

Не осознавая, что делает, Лоренца бросилась в соседнюю комнату. Герцог устремился было за ней, но, поскользнувшись на краю бассейна, не удержал равновесие и рухнул прямо в воду. Пока Хуан с проклятиями барахтался там, девушка оббежала вокруг бассейна, пронеслась через спальню и выскочила в коридор. Она оказалась на лестничной площадке, освещённой только масляной лампой, где были две лестницы, одна из которых вела наверх, а другая – вниз. Обернувшись, Лоренца заметила торчащий в дверях ключ и быстро повернула его. Почти сразу в дверь забарабанил изнутри Хуан и тогда она решилась. Спустившись по ступеням, дочь Великолепного очутилась на нижнем этаже башни. Из-за двери, находившейся под лестницей, доносились громкие мужские голоса и смех. Сбоку была ещё одна дверь, оббитая железом. Но едва девушка подбежала к ней, как дверь открылась и внутрь зашёл какой-то человек. Взглянув на него, Лоренца узнала кардинала Валенсии и упала на колени. Положив руку на рукоять шпаги, тот, тем не менее, спросил спокойным тоном:

– Что тебе нужно?

– Умоляю, спасите меня, монсеньор! Меня преследует Ваш брат!

В это время из помещения, где сидели охранники, высунулась чья-то голова.

– Это я, Луис, –