Светлый пепел луны. Книга 1 - Тэнло Вэйчжи

— Что ты делаешь?

К этому моменту страж Ночных Теней принес ключ:

— Ваше высочество, скорее всего, это от клетки. Нашли на теле мумии.

Таньтай Цзинь взял ключ. Он тоже был отлит из сюаньского железа: видимо, лиса и вправду очень заботилась о безопасности возлюбленного.

Пока принц осторожно открывал замок, Сусу не сводила с него распахнутых глаз. Едва раздался сухой щелчок, юноша повернул ключ в обратном направлении. Он даже сделал еще один оборот, надеясь запереть клетку понадежнее. Со странным блеском в глазах Таньтай Цзинь посмотрел на беззащитную девушку.

— Уходим, — прозвучал его приказ Ночным Теням.

Сусу не особенно разочаровалась: иллюзий она не питала. Просто очередной подлый поступок.

«Проклятый демон!»

Она тайком попробовала заклинание побега, но у нее ничего не вышло: клетка, предназначенная для даосских монахов, держала ее надежно. Бежать не получится… если только Таньтай Цзинь не откроет дверь.

Сусу вместе с клеткой перевезли в усадьбу. Положение Таньтай Цзиня оставалось шатким: на троне Чжоу-го восседал люто ненавидящий его старший брат, а в Великой Ся он беглый преступник. Принца не желали видеть в обоих государствах.

К Таньтай Цзиню то и дело приходили сторонники и подданные, поэтому в соседней комнате шли бесконечные собрания. До Сусу весь день доносилось: «Таньтай Минлан… чудовище… тайное нападение… победа… принц Сюань… округ Ганьжуй… император Великой Ся…»

Даже по обрывкам фраз девушка догадалась, что Таньтай Минлан неожиданно отправил демонов к границе Великой Ся и те устроили там страшный переполох. Чтобы остановить их, Сяо Линь вынужден был приехать в округ Ганьжуй, а если он не одолеет нечисть самостоятельно, ему придется просить помощи у совета.

На сердце Сусу стало тяжело. Разговор тоже затих. Дверь распахнулась, и вошел Таньтай Цзинь. Он сменил крестьянскую одежду на шелковую, расшитую облаками и выглядел как настоящий принц.

Удобно расположившись в кресле перед клеткой, юноша уставился на пленницу. Служанки принесли подогретое вино и поставили рядом на стол. Сусу пригляделась: волосы прислуги были убраны особым образом, и, судя по одежде, девушки принадлежали к народу и-юэ. Видимо, это усадьба правящего клана.

По комнате разнесся терпкий запах вина. Согреваясь в студеный зимний день, Таньтай Цзинь неспешно потягивал ароматный напиток. Вел он себя непринужденно.

К принцу приблизился человек с длинными усами и мышиными глазками и льстиво предложил:

— Не желает ли ваше высочество насладиться пением и танцами?

Это был Ян Цзи, управитель пограничных дел народа и-юэ. С его умением вести сладкие, словно цветущий лотос, речи он прекрасно знал, как договориться и заключить любую сделку. А еще мужчина обожал роскошь Чжоу-го, музыкальные инструменты и красивую музыку.

Ян Цзи никогда не встречался с Таньтай Цзинем и не очень хорошо знал о его прошлом. Оттого, признав в юноше нового господина, наследного принца Чжоу-го, он обращался к нему крайне почтительно и готов был ублажить всеми возможными способами.

Таньтай Цзинь заметно удивился, но не отказался:

— Желает.

Сусу даже подумалось, что он хорошо притворяется принцем, выросшим в Чжоу-го.

Вскоре в комнату грациозно вошли девушки, одетые очень легко для зимней поры. Сквозь тонкую, словно крылья цикад, ткань просвечивали стройные тела, длинные текучие рукава только подчеркивали изящество красавиц. Они поприветствовали принца, сидящего за столом, и принялись танцевать под аккомпанемент музыкантов. Тем временем Сусу забилась в угол клетки. Сердце ее все еще болело, и совсем не хотелось на это смотреть — она мечтала лишь поспать и выбраться из этого проклятого заточения.

Ян Цзи слушал музыкантов и следил за движениями танцовщиц, как зачарованный, а Таньтай Цзинь, подперев рукой подбородок, сквозь взлетающие и опадающие прозрачные рукава наблюдал за девушкой в клетке. Когда она просто обняла колени и закрыла глаза, юноша нахмурился: его немало раздражало, что, даже сидя в клетке, она сохраняла спокойное достоинство. Не было на ее лице ни тени унижения, она не собиралась молить о пощаде и совсем его не боялась, словно и не воспринимала всерьез.

Таньтай Цзинь допил вино и заскучал. Однако Ян Цзи не замечал настроения господина и время от времени воодушевленно рассказывал что-нибудь об обычаях народа и-юэ. Ему казалось, если понравиться принцу, это может пригодиться в будущем.

На следующий день у Сусу началась лихорадка. Служанка, принесшая узнице поесть, обратила внимание на ее нездоровый вид и поспешила доложить Таньтай Цзиню. Тот как раз обедал с Ян Цзи во дворе усадьбы.

— Ваше высочество, ваш покорный слуга не смел интересоваться ранее, но что это за барышня?

Ян Цзи счел замарашку, запертую в клетке, очень подозрительной. Должно быть, принц терпеть ее не может, раз кормит, но лечить не желает. Впрочем, разве ненависть — повод держать раздражающего человека перед своим взором? Не тяжко ли видеть его страдания каждый день и меж тем пребывать в совершенном спокойствии?

Пропустив вопрос мимо ушей, Таньтай Цзинь переспросил служанку:

— Заболела?

Когда та подтвердила, Ян Цзи решился предложить:

— Ваше высочество, не пригласить ли знахаря осмотреть ее?

Но Таньтай Цзинь возразил:

— Нет необходимости. Не такая уж она важная особа.

Мысли Ян Цзи резко повернули в другую сторону.

— Должно быть, она чем-либо оскорбила ваше высочество? Принесла вам несчастье?

— Можно и так сказать, — ответил Таньтай Цзинь.

Поскольку денек выдался погожий и во дворе, пригретые солнцем, распустились цветы, для услады принца снова затеяли танцы. Юноша выпил вина и, глядя на девушек, вдруг произнес:

— Идите спросите ее, не хочет ли она станцевать для меня. Если мне понравится, я пошлю к ней лекаря.

Слугам не потребовалось уточнение, кого он имеет в виду, и они отправились исполнять приказ. Ян Цзи терялся в догадках: что бы это значило? Он, такой проницательный, не мог разглядеть, что творится в сердце господина.

Вскоре служанка вернулась с ответом:

— Барышня согласилась, но…

— Что такое?

— Она просит позволения переодеться.

Таньтай Цзинь скривил губы и бросил служанке ключ.

— Найди кого-нибудь присмотреть, чтобы она не сбежала. Если не доглядишь, станешь факелом, — добавил принц мягким голосом, от которого у той побежали мурашки по коже. Она быстро развернулась и поспешила удалиться.

Сусу приняла ванну, переоделась и села перед зеркалом. Ее щеки полыхали, выглядела она изможденной и больной, а в голове царил хаос. Будь тело Е Сиу покрепче, она бы не заболела. С Сусу подобное случалось крайне редко.

Благородные дамы Великой Ся обучались танцам, поэзии и музыке, и младшая госпожа из семейства Е наверняка умела танцевать, однако в памяти, доставшейся Сусу в наследство от Е Сиу, знаний оказалось явно недостаточно.

Когда танцовщицы и-юэ дали ей полупрозрачные