Восьмая наложница - Юлия Владимировна Буланова

— Твои служанки очень расторопны, — ядовито улыбнулась Баолинь. — Наверное, это потому что ты сама воспитывала в них женские добродетели.

— Да, они скромны и старательны.

— Это хорошо. Император любит старательных. Он попросил меня наставлять его будущую наложницу. Научить ее делать то, что ему нравится. Да, это больно и от этого не бывает наследников. Но самое главное, чтобы господин был доволен. Ведь так, сестра?

Я стиснула зубы.

Не показывать эмоций.

Не вызывать своим поведением подозрений.

Верить в Джина. Он справится. Ради Лиши он горы свернёт. Неужели не придумает, как защитить ее от Исао. В крайнем случае Император уйдёт в чертоги предков до сегодняшнего заката.

А Баолинь, явно, приложившая ручку к происходящему сейчас, будет жить. Жить долго и мучительно.

За Шена Лис способен убить.

За Лишу сделать так, чтобы ее обидчик мечтал о смети.

— По делам ее отмерено будет, — повторила я слова, сказанные Алой Богине.

— Что? — женщина капризно сморщила носик.

— Император вознаградит вас так, как вы того заслуживаете, — холодно улыбнулась я, не уточняя, что речь не о нынешнем. Этот уже не успеет.

Веер мне принесла Кина. Видимо, для Раяны у моего сына было иное поручение.

Я должна им верить.

Но как же это сложно — ничего не делать.

Смотрины закончились. Императрица отпустила нас. И я поспешила к своему дворцу.

Киан ждал меня у пруда.

— Что задумал этот невозможный ребёнок? — спросил он одновременно раздражённо и беспомощно. — Мы не готовы к активным действиям. Если Исао умрёт сегодня, на трон вступит второй принц, как старший из сыновей.

— Никого, кроме Джиндзиро императорский венец не примет.

— Я не хочу, чтобы взошествие его на престол ознаменовалось кровопролитием.

— Никто этого не хочет. Но есть вещи через которые наш мальчик не переступит никогда. Потому что ты его так воспитал. Иди. Киан, иди и говори с людьми. О том, что два старших принца больны. Что они живы лишь благодаря неусыпной заботе целителей. Что младшие — неразумные дети за которых будут править, в лучшем случае, родня их матерей. Да, и неизвестно, что из них выйдет. Второй и третий, тоже, надежды подавали, а что в итоге?

— Хорошо. Но если сможешь удержать его, сделай это.

— Если удастся устроить Лише побег, то удержу. Если нет, сам понимаешь, что произойдёт. Он был готов отпустить её, чтобы она жила нормальной жизнью. Но не отдать этой твари. Ты же понимаешь, что он сделает с нашей девочкой?

— Понимаю, — помрачнел Киан и резко развернувшись на каблуках пошел в сторону Императорского дворца.

А мне оставалось лишь ждать.

— Раяна, где ты бродишь? — я услышала голос сына. Холодный и высокомерный. — Госпожа тебя уже обыскалась. Лентяйка. Я тебя научу от работы отлынивать. Сегодня остаёшься без ужина.

Слова Лиса меня, мягко говоря, удивили. Он ни с кем из рысят в жизни так не говорил.

— Матушка, я её нашёл. Она цветочками в императорском саду любовалась. Думаю, ее стоит поставить стоять на коленях, пока солнце не сядет. Чтобы впредь была послушна и не смела своевольничать. И знай, меня твои слёзы не трогают.

В одежде Раяны передо мной стояла заплаканная Лиша.

— Эта служанка будет наказана, — говорю громко и твёрдо. — Раяна, за мной.

— И прикажите служанкам заварить чая с лимонной цедрой, — отыгрывать поросёнка у Лиса получается идеально. Даже я верю. Рука так и тянется отвесить подзатыльник.

— Сынок, ты зачем встал? — заворковала я. — Целитель же велел отдыхать.

— Мне душно. Я решил подышать воздухом в саду. А тут эта дрянь. Матушка, вы слишком добры со слугами.

Когда мы вошли в мою гостиную, я резко развернулась и одеяла детей.

Подсмотреть за нами никто не сможет. Шелковые занавеси закрывают окна

— Где Раяна? — спрашиваю шепотом.

Лиша всхлипывает.

— Она так решила, — отвечает Джин со злостью. — Сказала, что хочет занять место Лиши. Чтобы мы были счастливы. А она получит статус, свободу и возможность заниматься тем, чего ей так хочется. Построить большую школу для сирот и руководить ей.

Да, вдовствующей наложнице Императора такое будет дозволено. Никто слова не скажет. Если Императрица дозволит.

Благотворительность угодна Богине. А дома призрения некоторые наши предшественницы уже устраивали.

Для девочки, родившейся в трущобах, которая осиротела в пять лет, и прожила одна целых два года. Пряталась, воровала, дралась, но выжила. Это огромный шаг по карьерной лестнице.

Цена для него непомерна. Но осуждать ее за него нельзя. Никак иначе ей не получить того, к чему стремится её сердце. К свободе. И положению, когда она сможет спокойно смотреть в глаза любому мужчине.

— Подмену могут заметить?

— Нет, — Джин едва шевелит губами. — Цветочная пудра.

Киваю. У девушки на это обыденное косметическое средство такая аллергия, что смотреть страшно. Сыпь. Отёки.

Действительно, не узнают. А, может, Исао посмотрит на такую претендентку в наложницы и передумает?

Вдруг, ему не настолько хочется сделать пакость среднему сыну, чтобы снизойти до столь явного несовершенства?

— Мам, спрячь Лишу. Скажи, что наказала. Запри. Ночью я попробую вывести её отсюда и спрятать.

— За тобой разве не следят? Нет, Джин, это сделает Киан. Я понимаю, что никому другому ты нашу малышку не доверишь. И не ночью. Не хватало ещё ноги переломать, от стражи убегая.

— Но как же Раяна? — всхлипнула Лиша.

— Не знаю, Звёздочка моя, — глажу ее по голове в надежде хоть немного успокоить. — Но мы постараемся её защитить.

— Несправедливо. Она так любит детей. И Лиса любит. И сделала это ради него. Сказала, что ради себя. Но я же знаю… И не заслуживаю такой жертвы.

— Тебе предстоит более суровое испытание, — говорит Джиндзиро бесцветным голосом. — Раяна, получит свободу. Ты станешь Императрицей. Примером для нации. Живым доказательством того, что даже Императору, который может получить множество женщин, достаточно одной. Да, Раяна любит меня. Но не так беззаветно, чтобы стать моей женой. Её пугает такая ответственность. Я никогда не забуду, что она для нас сделала и буду ей благодарен, но ты не должна чувствовать вину.

— Лисёнок, — окликнула я сына детским прозвищем. — Или к Киану. Вам нужно обсудить новый план действий.

— Он сильно злой? — Джин строит умильную мордашку

— Он очень любит тебя.