Восьмая наложница - Юлия Владимировна Буланова

желает служением выразить своё почтение Императору. Он говорит с чиновниками лишь о дорогах, плотинах и о том, как справиться с засухой на Востоке. Конечно, принц должен думать о великом, а эти дела слишком ничтожны. Но пятый принц ещё так молод и лишь учится приносить пользу империи.

— Хорошо, Мейлин, — скривилась женщина. — Я верю, что у пятого принца не было скрытых мотивов. Но то, что бросает тень на старших братьев, меня удручает. Твой сын должен быть более скромным и почтительным. Годы, проведённые вдали от Золотого Города дурно сказались на его манеры. Шанэ, Сян, второй и третий принцы во время болезни Императора должны посещать Совет, дабы научить своего неразумного младшего брата быть им опорой.

Улыбаемся и киваем.

Киваем и улыбаемся.

Спасибо, Старшая Госпожа. Ведь именно старая интриганка надоумила Императрицу столкнуть принцев лбами.

Это нам понятно, что в результате этого столкновение выиграет Джин.

Потому что его братья ленивы, высокомерны и не отличаются острым умом или добрым нравом. А мой сын отлично умеет ладить с людьми. Лисье обаяние — оно такое.

Ещё через декаду от старших принцев начали шарахаться все без исключения служащие дворца Ясного Разума: от высших чинов, до младших писарей.

Просто, ранее, молодые люди так много времени за государственными делами не проводили. Но Императрица им строго наказала поставить на место наглого мальчишку, доказав, что именно они — истинные наследники и опора трона.

Доказывать они решили, достаточно, странным образом. Во всём противореча Джиндзиро. Не вникая в суть вопроса.

«Пятый принц — дурак. Ничего умного сказать не может, по определению. Поэтому, что бы он ни предложил, надобно отказать».

Второй и третий принцы парализовали деятельность Совета, ведь Лис оказывал поддержку практически каждому начинанию.

На тех двоих уже с недовольством поглядывали даже родственники их матерей. Ибо, понимание же надо иметь, о чём можно спорить, а с чем надо соглашаться, даже если предложение выдвинул твой злейший враг.

И когда их скосила болезнь, многие вздохнули с облегчением.

— Принц Киан, — сказал чиновник пятого ранга Джеро Каинас — служащий казначейства за чашкой послеобеденного чая. — Вы можете гордиться.

— Чем же? — Киан вежливо улыбнулся.

— Плодами своих трудов. Пятый принц — сын о котором Император мог лишь мечтать. Умён, красив и здоров. Но вот, что меня удивляет. Сначала спрашивает, возможно ли сделать так, как полагает он или есть другой путь. Не спорит о методах, если они ведут к необходимому результату. Не приходит в ярость, получая ответ о том, что выполнить его желание невозможно, но требует объяснений о том почему всё именно так, а не иначе. Это мудрость к которой Император Акайо пришёл лишь к концу жизни. А тут совсем ещё зелёный птенец.

— Лис, — поправил его мой любимый мужчина. — Не птенец. Да, он ещё молод, добродушен и игрив. Как и положено детям. Но у него уже есть когти и зубы.

— Лис? — Джеро Каинас удивлённо вздёрнул брови, но потом, тоже, улыбнулся. — Да, действительно, похож. Очень тонко подмечено. Кем были его учителя?

— Моими доверенными людьми. Хотите переманить кого-то из них?

— У меня растёт сын. Ему сейчас всего четыре года. Но воспитывать дитя следует с колыбели. Я слышал, что при юном принце всегда был слуга… Возможно, он…

— Возможно. Этот человек хотел бы открыть в столице школу для детей из благородных семей, где будут заниматься мальчики и девочки. Вместе.

— Интересная идея, — чиновник нахмурился. — Но так не принято.

— Вы только что хвалили результат этого обучения. Мир меняется. Я, признаться, тоже был удивлён. Однако, меня убедили, что это пойдет принцу на пользу.

— И это его не отвлекало?

— Отвлекало, конечно. Как иначе?

— Тогда зачем? — мужчина смотрел недоверчиво.

— Сестра ничего вам не рассказывала? — Киан посмотрел собеседнику в глаза. — О том, как обращается со своими наложницами Император?

— Нет. Дела гарема обсуждать неприлично.

— Мой брат их избивает. Делает больно… иными способами. Особенно жесток он, когда не может исполнить свой долг по продлению рода. У вас, ведь, кроме сына есть и две дочери, которые лишь немногим младше пятого принца. Вы хотели бы им в мужья мужчину, которого с детства научили обращаться с девушками мягко и уважительно?

— Разумеется.

— Вот и я решил, что, пусть, лучше на уроках принц будет отвлекаться на занятиях, чем последует недостойному примеру

— Осторожнее, друг мой, — покачал головой Джеро Каинас. — Вряд ли нас могут подслушать в моём кабинете. Но говорить об Императоре столь непочтительно — опасно. Мне бы не хотелось, чтобы вы пострадали.

Глава 44

Императрица снова пожелала выразить мне своё недовольство пятым принцем. Но теперь уже в иной форме.

— Шанэ, Сян, Мейлин, ваши сыновья уже достаточно взрослые. Я вчера говорила с Императором. Он желает даровать им наложниц.

Мы встали и поклонились.

— Шанэ, ты уже выбрала подходящую девушку?

— Да, матушка, — расплылась в улыбке женщина. — Моему принцу идеально подойдёт Каяна Таяши. Она племянница нашей сестры Микари. Девушка красива, воспитана и происходит из древнего и влиятельного рода.

— Дозволяю, — Императрица величественно кивнула. — Сян, а кого выбрала для своего сына ты?

— Младшую внучку главу министерства морской торгововли. Её зовут Янмей Шиокари. Она не уступаем в уме или красоте юной госпоже Таяши. А род Шиокари верно служит Императору много поколений.

— Дозволяю, — Императрица снова согласно склоняет голову и обращает орлиный взор на меня. — Мейлин, твой сын — лишь пятый принц. Он молод. Поэтому ему прощают его дерзость. Но если выбрать для него девушку слишком высокого положения, он возгордится и станет проявлять ещё больше непочтительности. Поэтому ты должна подыскать ему наложницу более скромного происхождения.

— У меня есть на примете одна девушка, — улыбнулась я, изображая смущение. — Она добрая и очень скромная. У нее приятная внешность, хотя, в её чертах нет ничего запоминающегося. Это внучка одного из наставников моего сына. Только, девушка — лишь дочь наложницы. А её отец, даже не является наследником рода. Ей дали образование. Она умеет читать, считать, шить и вести хозяйство, но…

Драматическая пауза, во время которой я прячу глаза и молюсь о том, чтобы не спугнуть удачу.

Альтея, я знаю, что ты есть.

Это же и твой сын.

И не в