Охота на мужа - Линси Сэндс

пожал их. — Именно об этом я пытался тебе сегодня сказать, перед тем как наш разговор прервался, потому что пришел Смит. Вчера вечером мы с Ричардом серьезно поговорили. Благодаря ему я понял, что мой отец был не более чем озлобленным женоненавистником. Что он не доверял моей матери, подозревал ее в неверности безо всяких на то оснований, несправедливо обвинял и даже наказывал за супружескую измену за многие годы до того, как она хотя бы посмотрела на другого мужчину. По сути, думаю, своей жестокостью и отвратительным обращением он сам подтолкнул ее искать утешения в объятиях другого мужчины. Но она завела отношения только с одним мужчиной, с Гоуэром, да и то лишь после того, как ее брак с моим отцом фактически развалился. Думаю, если бы не страх перед скандалом, она бы развелась с моим отцом. А так, они уже жили раздельно, каждый жил своей жизнью, когда она сблизилась с Гоуэром. И я спросил себя, не то же ли самое произошло с моим дедом, а до него — с его отцом, — хмуро признался Роберт и поморщился. — Когда я взглянул на ситуацию трезвым взглядом, я понял, что проклятием мужчин из рода Лэнгли были не неверные жены, а дурной характер и подозрительность мужей, которые сами от себя отталкивали своих женщин. — Он помолчал, давая Лизе время осмыслить его слова. — И если бы не моя дружба с тобой и твоими сестрами, я вполне мог бы вырасти таким же злобным и подозрительным по отношению к женщинам. — Роберт снова сжал ее руки и признался: — Даже несмотря на то, что вы трое показывали мне, что не все женщины обманывают и изменяют, я все равно мог бы стать таким же параноиком и относиться к жене — к тебе — так же безобразно, как мой отец относился к моей матери. — Помолчав, он добавил: — И я бы продолжил нести это мифическое проклятие мужчин рода Лэнгли. Но мне очень повезло. — На его лице появилась легкая улыбка. — В моей жизни есть ты, Сюзетта и Кристиана. Вы трое — сливки женского общества, а ты, Лиза, для меня ты лучшая из всех троих.

— Правда? — удивилась Лиза.

Роберт уверенно кивнул.

— Нам хорошо друг с другом, мы любим читать, вести оживленные дискуссии, у нас одинаковые вкусы в еде, мы любим танцевать, у нас одни и те же жизненные ценности. И никакая другая женщина в моей жизни никогда не вызывала во мне такую страсть, какую вызываешь ты. Лиза Мэдисон, я тебя люблю. Я люблю твою мечтательность и романтичность, твою непоколебимую преданность, твое оригинальное чувство юмора, твою храбрость, твою страсть, твой ум, даже наивность, которая иногда у тебя проскальзывает. Я доверяю тебе всем сердцем, доверяю тебе мою душу, мое имя, саму мою жизнь. Хотя я не могу обещать, что у меня никогда не появится ни одного сомнения или что когда-нибудь бредовые идеи, которые я много лет слышал от отца, не напомнят о себе и не породят во мне беспокойство и страх, но я клянусь, что, если это случится, я постараюсь пресечь их в зародыше и уж совершенно точно не стану выплескивать их на тебя.

— О… — выдохнула Лиза.

Роберт перевернул ее руки ладонями вверх, опустил на них взгляд, потом посмотрел ей в глаза и добавил:

— Лиза, я надеюсь, что этого обещания достаточно, чтобы ты согласилась стать моей женой. Потому что я сомневаюсь, что смогу вынести… нет. — Он печально исправил самого себя. — Нет, я знаю, что не вынесу жизни, в которой нет тебя в качестве моей подруги, моей любовницы, моей жены, моей спутницы.

— О… — снова сказала Лиза. Потом вдруг вырвала руки из его рук, вскочила и выбежала из комнаты.

Роберт в замешательстве смотрел ей вслед. Он немного подождал — потом еще немного, его потрясение сменилось сначала растерянностью, потом отчаянием и наконец гневом. Он только что открыл этой женщине свое сердце — а она что? Убежала! Что за чертовщина?

Он решительно двинулся к двери и вышел в коридор. Роберт ожидал увидеть дверь ее комнаты закрытой и, может быть, даже запертой, но та была распахнута настежь. Он предположил, что это означает, что Лиза убежала вниз, но на всякий случай все-таки заглянул в ее комнату. Заглянул — и отчасти успокоился, но не совсем — Лиза сидела за столиком и что-то быстро писала в блокноте.

— Лиза, — раздраженно начал он.

— Минутку, Роберт, я почти закончила, — пробормотала она, продолжая писать.

Он нахмурился и переступил с ноги на ногу.

— Что закончила?

Вместо ответа Лиза оглянулась к нему и спросила:

— Что ты упомянул после слов про мое оригинальное чувство юмора? Храбрость или страсть?

У Роберта от удивления челюсть отвисла.

— Ты что, записываешь все, что я сказал?

— Пытаюсь, но не могу вспомнить, что шло после моего чувства юмора.

В ее голосе слышалась досада. Роберт молча воззрился на нее, и последние остатки напряжения его покинули. Она сбежала не потому, что не хочет выходить за него замуж. Она побежала записать то, что он ей сказал. Роберт понятия не имел, зачем это ей, но такое поведение куда менее оскорбительное, чем простой побег.

— Лиза, я только что обнажил перед тобой свою душу и просил тебя стать моей женой. С твоей стороны было бы уместнее мне ответить.

— Ох. — Лиза моргнула, еще раз быстро взглянула на блокнот, потом встала, подошла к Роберту и взяла его лицо в ладони.

— Роберт, конечно я выйду за тебя. — Его захлестнуло облегчение. Он обвил руками ее талию и притянул в свои объятия, но как только предпринял попытку ее поцеловать, она продолжила: — Теперь, когда ты образумился и понял, какое я сокровище и что мы созданы друг для друга, я не вижу причин не выйти за тебя.

Роберт на мгновение замер, потом поморщился и сказал с иронией:

— Спасибо.

— Пожалуйста, — жизнерадостно ответила Лиза, выскользнула из его объятий и поспешила обратно к своему блокноту. — Так что там было после чувства юмора? — Роберт нахмурился. Лиза пояснила: — Я это записываю, чтобы никогда не забыть, что ты сказал. — Роберт улыбнулся. — Я давно хотела попробовать себя в писательстве, а ты говорил так красиво. Я хочу, чтобы в моем романе герой в финале сказал героине точно такие же слова.

— Боже правый! — пробормотал Роберт.

Его терпение лопнуло, он решительно пересек комнату, схватил Лизу за руки, поднял со стула и потащил к кровати.

— Роберт, я хочу записать то, что ты сказал! — запротестовала