Воронка второго шанса - Анна Михайлова

— Не бойся, моя маленькая Вы́нега. У тебя все будет хорошо.

— А у тебя?

— А я всегда буду с тобой. Куда ж теперь без тебя? Стреножила и приворожила, — он нахмурился, силясь сказать что-то еще, но вместо этого наклонился и прижался губами к ее губам. Выплескивая всю пронзительную нежность, что сейчас колола душу тысячью иголок. От которой мучительный ком поднимался к горлу, заставляя вновь и вновь ласкать нежные губы. Он чувствовал ее душу на распашку, словно она обнимала его невидимыми крыльями. И ругал себя за то, что привычке сдержался и не расправил свои. Не знал, что они вообще у него есть, пока не встретил эту девочку. Которая пришла чтобы стряхнуть холод с его души. Сжечь своим пламенем.

Прервав поцелуй, Драгомир обнял руками ее лицо, любуясь счастливыми глазами. Ничего нет дороже. Смотрел, словно стараясь впитать ее образ напоследок. Улыбался в ответ и не мог оторваться.

— Ты — самое лучшее что со мной было, — прошептал он.

Наконец вздохнув, сделал шаг назад. Отстегнул плащ, чтоб не мешал, и мягко взял девушку за руку. Пора сделать последний шаг.

Повернувшись, хлопнул коня по крупу, чтобы подождал у конюшни. Если все сложится — они вернулся и уедут на нем. Как минимум — кто-то один. Если нет — не стоит животное запирать, чтоб не помер от голода без хозяев.

Всей кожей чувствуя опасность, Драгомир, крепко сжимая узкую девичью ладонь, вышел в центр поляны. Сейчас только через нее пролегал путь к капищу. Лес чувствовал себя преданным и не собирался помогать. Хоть не вредил — и на том спасибо.

Едва только он с огневкой ступил на середину поляны, как из тумана полукругом выступили тринадцать фигур в черных балахонах. Единым слаженным движением они скинули балахоны. В лунном свете татуировки черепов выглядели еще более зловеще. Судя по тяжелому дыханию и вспотевшим лицам — непросто далась им дорога. И что-то подсказывало, что самым сложным для пришлых был лесной участок.

Лера, увидев страшных визитеров, вскрикнула от неожиданности и прижалась к Драгомиру. Вскинула на него глаза, молчаливо вопрошая: как же так? Как они их нашли? Догнали, наконец? Вот только объяснять девочке про то, что могут особо сильные нырять в подпространство и перемещаться прыжками, времени не было.

— Ты думал уйти от нас? — протянул обладатель золотого медальона.

— Охрана убита? — отстраненно поинтересовался Драгомир.

— Мы очень хотели, — кровожадно оскалился тот, что стоял рядом, — но у князя не должно быть к нам претензий, чтобы жаловаться кагану. Мы наслали на них сон с кошмарами. От которого не все проснутся в разуме.

— Какое великодушие.

— Некогда вести с тобой беседы, Белоголовый. У нас мало времени. Отдай девушку и останешься жив.

Вместо ответа Драгомир медленно завел Леру за спину. Та испуганно прижалась носом в район его лопаток. От страха затрясло так, что начали стучать зубы. Она действительно поверила, что все обойдется. Даже свыклась с мыслью неожиданно выйти замуж. Между ними есть симпатия, ведь так? Не важно, что чувствует она, насколько это глубоко и всепоглощающе. Драгомир, который так ценит свободу, решил защитить ее браком — наверное это что-то значит? Из этого могло вырасти что-то куда большее, правда? И вот теперь на этом все. Кончится прямо на этой поляне. Все ее существо неожиданно воспротивилось этому.

— Может мне ударить огнем? — прошептала она, поднимаясь на цыпочки

— У тебя ополовинен резерв, мышка. Для полного шаманского круга это будет лишь досадной неприятностью, как царапина.

— Что тогда делать?

— Дом, — позвал волхв. Дух материализовался мгновенно. Бросил нахмуренный взгляд на чужаков.

— Слушаю, господин. Тебе нужна та сила, что ты дал мне? Я готов развоплотиться, забирай.

— Нет, — поморщился Драгомир, — этого слишком мало. Когда откроется тропа, отведешь Леру к капищу. Будь рядом. И служи ей как мне, понял?

— Да господин.

— Драгомир…?

— Все будет хорошо, моя сладкая. Верь мне, — он чуть повернул голову и подмигнул, словно ничего страшного не происходило. Не было смертельной угрозы и превосходящих сил противника. В его руках материализовались два клинка. Но почему их цвет был бледнее, чем когда Лера за ним подглядывала в окошко? Ругнувшись, волхв сложил их вместе, и объединенные лезвия стали одним — ярко-фиолетовым.

— Тебе не выстоять против нас. К чему бесполезная смерть?

— Жрец кровожадного божка решил меня пожалеть? — насмешливо оскалился Драгомир. Внутри поднималась клокочущая ярость против чужаков, которые посмели прийти в его дом и угрожать его женщине!

Вместо ответа, все тринадцать воздели руки кверху. В сомкнутых руках у каждого оказался искривленный кинжал, с черными, как сама ночь, лезвием. Страшное оружие, доверху напитанное злом и кровью.

— Тогда мы, пожалуй, оставим тебя в живых. Ты увидишь всю боль и страдания, через которые пройдет она. А потом я лично вырву твое сердце на алтаре.

— Вряд ли получится. У меня его нет, — волхв говорил, стягивая всю имеющуюся силу для первого удара. Второй ему, вероятно, сделать не дадут.

Лера поняла, почувствовала, что только одна секунда отделяет ее от того момента, когда Драгомир начнет танец со смертью. А она так и не вышла замуж⁈

Глава 41

Нервно сжав под рубашкой подаренный волхвом амулет, она с надрывом, вкладывая все, что чувствует, крикнула:

— Я беру этого мужчину в мужья отныне и на все времена. Перед всеми богами и они мне свидетели! Отдаю все, что есть!

Откуда в ее голову пришла последняя фраза — не знала. Но ее слова отчего-то заставили замереть и Драгомира, почти вставшего в боевую стойку, и шаманов с воздетыми небу руками. Мучительно-долгое, словно патока, мгновение ничего не происходило. Лера, чувствуя себя круглой дурой, изо всех сил прижалась к спине Драгомира, чтобы напоследок вдохнуть его будоражащий аромат соснового леса и ледяной пустоши. Она так многого ему не сказала! По собственной трусости и из страха быть отвергнутой. Каким глупым и надуманным это все казалось на пороге смерти. Жизнь не пронеслась перед глазами, а сжалась в одну точку, в понимании того, что чужой когда-то человек становится важнее самого себя.

— Я люблю тебя, — прошептала Лера, прижимая ладони к его спине.

Неожиданно глухо и опасно зашумел вековой лес. Словно ропот поднимался откуда-то из-под земли. Далекий и грозный. А