Отравительница - И. В. Офелия

Тело женщины было разорвано на части, грудная клетка открыта, а плоть кусками валялась около тела, словно лепестки у цветка. Голова лежала рядом. Тело напоминало открытую челюсть, устремлённую к потолку. Внутри же было пусто. Всё её нутро было пусто.

Я хотела верить в то, что она умерла, не почувствовав боли, но выражение её разбитого лица говорило об обратном. По неестественно изогнутой шее было понятно, что её не просто сломали.

– Алина, посмотри на меня, – шептал Сайлас мне в волосы, но мои глаза оставались приклеенными к тому месту на полу. Я словно окаменела, в животе заурчало, а мысли разбрелись кто куда.

Если так развлекались превращённые, то я даже мысленно побоялась себе представить, каким пыткам готовы были подвергнуть меня обитатели Гнезда в случае обнаружения. А что, если они все узнают, кто я такая? Сайлас говорил, что мой яд уже получил печальную известность в этих кругах. Что произойдёт, когда они обо всём узнают? Меня сильно затрясло, пальцы рук и ног онемели от охватившей меня паники.

Острые зубы впились в мою шею, и я вздрогнула, вцепившись ногтями в руку Сайлас, которая обнимала меня за талию.

– Ай, Сайл… – он укусил сильнее, и я вскрикнула.

Он стал питаться более агрессивно, а его вторая рука запуталась в моих волосах, оттягивая мою голову в сторону, чтобы иметь лучший доступ. Это вызвало у меня стон, и моё тело перестало дрожать, его яд успокоил мои нервы. Должно быть, он почувствовал мою панику и испугался, что я могла устроить здесь сцену.

Он отпустил мою шею и лизнул место укуса.

– Дай мне знать, когда ты захочешь уйти отсюда.

Существо

Возможно, однажды я пойму, зачем она всё-таки отправилась туда.

Она выглядела так, будто ещё немного, и она потеряет сознание или её вырвет, и это при том, что она уже привыкла к моим издевательствам.

Я обнимал её, пока её дыхание не выровнялось. Она хотела увидеть эту мерзость на полу внизу, чтобы доказать самой себе свою правоту. Не было никаких сомнений в том, что она будет использовать это как козырь против всего, что она считала несправедливым.

Чем больше я узнавал о ней, тем больше понимал, что она считала своей задачей спасти мир. Её жёсткий распорядок и добродетельность служили для того, чтобы мучить себя в наказание за то, что она где-то не сделала больше, за то, что не смогла сделать лучше.

Когда-нибудь она поймёт, что, сколько бы она ни старалась, она не сможет спасти всех бедных овечек и победить волка, наказать его за прожорливость. Нравилось ей это или нет, но это была другая сторона естественного порядка, которым она так дорожила.

Я облизал губы и стёр остатки её вкуса. Казалось, это успокоило её, но по её отрешённому взгляду я понял, что этого будет недостаточно, чтобы вывести ее из этой спирали.

– Дай мне знать, когда ты посчитаешь, что уже достаточно увидела, – осторожно сказал я.

– Я никогда не буду так считать, – прошептала она едва слышно. – Никогда не будет достаточно.

Я посмотрел на сцену внизу, где убирали тело, соскребая остатки с деревянного пола. Кровь придавала тёмному пятну матовый блеск.

– Тогда я сделаю это за тебя, – я вздохнул, подхватил её на руки и пошёл к заднему входу. Её голова покоилась на моей груди, девушка не издавала ни звука. Я надеялся, что то, что я позволил ей ускользнуть и увидеть это место, отучит её от таких экскурсий в одиночку, но всё оказалось гораздо хуже, чем я предполагал.

Глава 42

Алина

Я не помнила, когда в последний раз ела.

Через несколько дней, испытав яд на себе, я заметила, что мой аппетит уменьшился. Я будто разочаровалась в самой себе, вернувшись в реальность, словно почувствовала, что делать что-либо было бесполезно. Ничто уже не приносило мне удовлетворения.

С другой стороны, моя кожа стала более мягкой, тело более отдохнувшим, а ломота и боли в спине прошли. Это можно было использовать в поистине замечательных целях, и это было единственное, что мотивировало меня продолжать свои исследования. Разве не иронично, что такое мерзкое существо могло выделять нечто, облегчающее боль других людей?

Уже скоро я смогу возобновить выполнение специальных заказов для постоянных клиентов. В целом, казалось, что моя жизнь начинала налаживаться.

Даже обои приобретали новые оттенки каждый раз, когда я смотрела на стену, пытаясь заснуть. Я обнаружила, что каждую ночь я делала заметки во сне только для того, чтобы быстро проснуться и записать эти мысли на бумагу, пока я не забыла.

Неизвестно, сколько ночей я провела в поместье Сайласа. Потерять счёт дням оказалось побочным эффектом от принятия яда в такой концентрированной форме. Но даже несмотря на этот небольшой недостаток, было большим облегчением чувствовать себя отдельно от своего тела, пассивной, как стоячая вода в реке.

Прогулки по саду Сайласа были лучшим способом справиться со своим волнением. Холодный воздух обдувал мою кожу и щипал лицо. Полуночная роса просачивалась сквозь ткань платья, а мои руки не находили себе другого занятия, кроме чистки ногтей. Цветов в саду не было, но деревья бросали уютную тень, под которой можно было спрятаться. Каждый раз, когда предрассветные часы заставали меня в саду, я всё больше смирялась с тем, что Морфей не имел намерения посетить меня в ближайшее время.

Внезапно треск патефона прорезал воздух, и из окна гостиной донеслась тихая мелодия вальса. Когда я повернулась, в окне горел свет – оно было открыто, позволяя музыке неторопливо проникать на задний двор. Тёплый свет, льющийся из комнаты, освещал весь двор. Мягкая игра на пианино в сочетании с подъёмами и спадами темпа вальса пришлись как нельзя кстати в тот момент. Танец – вот идеальный способ описать это состояние.

Чья-то рука легла на мою талию, и моё Существо закружилось вокруг меня.

Рука Сайласа коснулась моей щеки, его большой палец гладил мою кожу. Его глаза были мягкими и спокойными. Это спокойствие напоминало мне лес перед сильным дождём: с одной стороны безмятежность, а с другой – предупреждение об опасности для тех, кто знал, что последует дальше.

Я ненадолго прильнула к его руке, но тут же отстранилась, чтобы покружиться вокруг него, но он отказался поворачиваться ко мне спиной, следя за моими движениями.

Он подошёл ближе, коснулся нижней части моей руки, желая выпрямить её, и нежно взял мою ладонь. Другая