Прекрасное изгнание - Кэтрин Коулc

Арден подошла к аукционисту, поблагодарила его, а потом направилась прямо ко мне:

— Ты в своем уме?

— Прячься, — прошептал Кай.

Арден бросила на него взгляд и снова повернулась ко мне:

— Ты купил все!

— Купил.

— Зачем? Чтобы посоревноваться, у кого… ну ты понял, длиннее?

— Уууу, это могло бы быть весело, — вставила Лолли, но кто-то тут же ее шикнул.

— Ты же сама сказала, что тебе отвратительна мысль о том, что он будет владеть твоими работами, — ответил я, абсолютно честно.

Арден уставилась на меня, ее рот округлился:

— Ты потратил полмиллиона на то, что я бы тебе и так подарила?

Я шагнул ближе, поднял руки, обхватив ее лицо:

— Я бы потратил все до последнего цента, лишь бы ты сама могла распоряжаться своим искусством. А тот факт, что теперь я буду жить, окруженный твоими картинами … тобой… каждый день… это просто невероятный бонус.

— Линк… — прошептала она.

— Люблю тебя, Злюка.

— Люблю тебя, ты сумасшедший, невыносимый, чрезмерно романтичный, альфа-самец и чертов миллиардер-контрол-фрик.

Я ухмыльнулся:

— Ты умеешь говорить так нежно.

51

арден

Рука легла мне на плечи, пока я пробиралась сквозь толпу.

— Арди, научи меня быть такой же коварной, — сказал Исайя, растянув губы в широкой улыбке. — Это была битва не на жизнь, а на смерть.

Я покачала головой, но на губах заиграла улыбка:

— Уверена, нашлось бы немало женщин, готовых подраться из-за тебя.

Он демонстративно провел ладонью по лацкану своего костюма:

— Ну что ж, у них отменный вкус. Но вся эта борьба была бы напрасна, если бы ты просто вышла за меня замуж.

— Мечтай, глиняный мальчик, — отрезала я и выскользнула из-под его руки, направившись к бару.

— Разбиваешь мне сердце! — крикнул он мне вслед.

Я просто махнула рукой, не оборачиваясь, и продолжила свой путь.

Барменша подняла глаза от стакана с ромом и колой, который как раз мешала:

— Вот это было шоу.

— Мужчины, — фыркнула я.

— Еще бы, — кивнула она.

— Как у вас тут дела? Все хватает?

Барменша отошла назад и быстро оглядела запасы:

— Думаю, нам понадобится еще бутылка водки и белого вина.

— Уже бегу, — сказала я и повернулась, но тут же застыла, оказавшись лицом к лицу с тем самым репортером. Я изо всех сил старалась не скривиться.

— Мистер Левин.

— Сэм, пожалуйста.

— Сэм, — поправилась я. — Надеюсь, вам понравилось мероприятие.

Я сделала шаг в сторону, собираясь обойти его, но он повторил мое движение, блокируя проход.

— Понравилось. А как, по-вашему, все прошло?

Моя улыбка стала натянутой:

— Посмотрим, когда подведем итоги. Если позволите…

— Знаете, мне всегда интересно, когда кто-то так не хочет говорить с прессой. Либо это часть образа — создать загадочную ауру вокруг своего искусства, либо человек что-то скрывает. Что из этого — ты, Арден?

Раздражение сменилось злостью.

— Думаю, это вы должны выяснить. Удачи.

Я резко рванула вперед, не давая этому придурку остановить меня, и направилась по коридору в поисках алкоголя. Зайдя в первую попавшуюся студию, я щелкнула выключателем.

У Ханны всегда было чисто и аккуратно — не то что у Фары. Пространство Исайи находилось где-то посередине. Я подошла к шкафу в углу, где, по словам Фары, хранились барные припасы. Включив свет, я заметила, что даже здесь царил порядок: стены были обтянуты мешковиной в духе ее картин, холсты стояли у дальней стены, а кисти, краски и прочее — по бокам.

Фара освободила место для бутылок и одноразовой посуды, и, конечно, алкоголя оказалось с избытком — Фара знала, как устроить вечеринку.

Я наклонилась и начала перебирать бутылки на нижней полке. Моя рука нащупала водку, но, когда я подняла бутылку, браслет зацепился за мешковину и потянул ее. Я чертыхнулась, поставила водку обратно и начала осторожно отцеплять украшение.

И тут заметила, что мешковина держится только на крючках по верху стены. А за ней что-то было.

Я потянула материал. Он с шорохом упал на пол, накрыв полки. И я замерла. Фотографии. Целая стена, полностью покрытая ими, одно налегало на другое. Ни грамма художественности. Только безумие.

Сначала на снимках был Исайя. В The Collective, по городу, у себя дома. Но везде — одна деталь: он явно не знал, что его фотографируют.

Я шагнула ближе. Мою грудную клетку сдавило. Потом пошли снимки со мной. И в этих было нечто иное. Через каждое фото — агрессивные линии маркера, порезы, как будто ножом. Мои глаза — перечеркнуты. Лицо — изрезано. Поверху надписи:

Лживая. Шлюха. Воровка.

Черт. Это не просто зависть. Это одержимость. Это ярость.

— Сучка, — раздалось позади меня.

Голос был низким, насыщенным злобой. Ни капли той мягкой интонации, с какой Ханна обычно говорила. Только ненависть.

Я резко обернулась.

В дверях стояла та, кого я считала подругой. Ее рыжие волосы были уложены в небрежный пучок, а светлое платье обтягивало фигуру. Она выглядела красиво. Но в глазах было только бешенство.

— Ханна, я…

— Ты что? Тебе мало было того, что ты сделала этот вечер твоим? Ты еще и в мое пространство полезла?

Я раскрыла рот, потеряв дар речи:

— Нет, я.

— Ты снова решила вешаться на Исайю? В тысячный раз?

В груди запульсировал шок. Я начала складывать кусочки мозаики. Снимки Исайи. Снимки меня. Я понизила голос:

— Исайя и я — друзья. Только друзья. Я с Линком. Ты же знаешь.

В ее глазах вспыхнул огонь:

— Но тебе этого мало. Ты держишь Исайю на поводке. Даешь ровно столько, чтобы он не ушел. Чтобы не заметил того, кто по-настоящему рядом.

Тошнота подкатила к горлу. В памяти всплыли моменты. Как Ханна краснела, когда Исайя обращал на нее внимание. Как она всегда предлагала помочь ему загрузить скульптуры. Как оказывалась рядом в любой момент.

— Между нами ничего нет, — спокойно сказала я. — И никогда не было.

— Ты права, — прошептала она. — И никогда не будет.

И тут я увидела это.

Нож X-ACTO в ее руке. Она сжимала его так сильно, что костяшки побелели.

— Потому что ты исчезнешь навсегда. — И она метнулась ко мне.

52

Линкольн

Мой взгляд скользнул по толпе: Лука и Кили отплясывали в центре галереи, явно под кайфом от сахара, к ним присоединился Бенни и еще несколько детей, которых я помнил по занятиям в мастерской. Но Арден нигде не было видно.

Я попытался вспомнить, когда видел ее в последний раз, но не смог. И от этого по спине пополз холодок. Я начал пробираться сквозь гостей и