Прекрасное изгнание - Кэтрин Коулc

— Люблю.

И поцеловал. Это был не просто поцелуй — он был всем. Жаром и утешением. Притяжением и силой. Благодарностью и обещанием. Но больше всего — любовью. Той самой, что охватывает целиком.

Это была не сказочная любовь. А настоящая. Грубоватая, с острыми краями, как моя скульптура. Потому что эта любовь прошла через бурю. И стала только крепче.

Линк отстранился, заглядывая мне в глаза:

— Готова?

Я сглотнула:

— Готова.

Он выждал секунду, как будто хотел убедиться, и только потом открыл дверь. Я потянулась через Брута, чтобы открыть свою. Он тут же выпрыгнул наружу. Когда я вышла следом, Линк уже ждал. Как и всегда.

Он поцеловал меня в макушку:

— Я побросаю мячик Бруту.

Это был его способ дать мне немного времени и пространства.

— Спасибо, — прошептала я.

— Я рядом, когда бы ты ни позвала.

И я знала, что это правда. Это было подарком — тем, который все еще вызывал во мне легкий страх. Но теперь я знала: я с ним справлюсь. Я больше не позволю страху управлять мной.

Посмотрев на часы, я поняла, что скорее найду Нору снаружи, чем в доме. Я направилась к конюшне, но движение в стороне отвлекло меня.

Овощной сад. Конечно. Я должна была сразу подумать об этом. Он занимал львиную долю ее времени с апреля по сентябрь. Подготовка почвы, уход за ростками, сбор урожая и забота о растениях — Нора делала все, чтобы они росли здоровыми.

Точно так же, как делала все для нас.

Комок подступил к горлу, и глаза защипало, когда я увидела, как она двигается между грядками. Она знала наизусть, где что растет, что и когда нужно. Но все равно внимательно изучала каждое растение. Ее руки были одновременно крепкими и ласковыми — как и она сама.

Нора подняла взгляд, ее зеленые глаза блеснули от неожиданности под широкими полями шляпы:

— Арден. — В ее взгляде мелькнула паника. — Ты не одна приехала, надеюсь? Это же опасно. Я…

Я подняла руки:

— Линк за рулем. И Бет… то есть, заместитель Хансен, следовала за нами. Я осторожна.

Напряжение в ее плечах спало:

— Хорошо. Это правильно. — Улыбка тронула ее губы. — Знаю, как тебе трудно чувствовать себя загнанной.

Я усмехнулась:

— Правила и ограничения — не моя стихия.

— Никогда не были, — сказала Нора с легкой грустью. — Раз уж ты здесь — может, применишь свои руки с пользой? Тут опять сорняки повылазили.

Сомневаюсь, что их и правда много — Нора следила за садом с ювелирной точностью. Она просто давала мне задание, возможность сказать то, что нужно, не спеша. Как в детстве, когда мы вместе расчесывали Санни в конюшне. Она не задавала вопросов — просто была рядом и ждала, пока я заговорю сама.

Я подошла к грядке и опустилась на траву:

— Знаешь, у меня никогда не было руки к растениям. Не как у Ро или Фэлл.

— Ну уж нет. Ты прекрасно справляешься. Те цветущие суккуленты на заднем дворике живут уже несколько лет.

— Нора, я просила тебя подобрать растения, которые выживают, даже если их поливать бензином. Это не совсем достижение.

Она улыбнулась и опустилась рядом, но не слишком близко:

— Победа есть победа. Не обесценивай себя.

Она всегда нас подбадривала. Всегда отмечала даже самую малость. Господи, как же мне повезло, что она была рядом. И я так и не сказала ей, что чувствую: что она была для меня подарком.

Жжение в груди я не стала глушить. Я позволила ему быть. Дать отпечаток. А потом — пройти. Все это время мои пальцы вытаскивали крошечные ростки из земли, собирая их в ведро, которое Нора поставила сзади.

Я не знала, сколько времени прошло, прежде чем я была готова. Не знала, сколько сорняков вырвала, прежде чем слова поднялись из горла:

— Я тебя люблю, Нора.

Слова прозвучали почти неслышно, но Нора замерла, а потом медленно повернулась. На ее лице было такое выражение — мягче, чем я когда-либо видела:

— О, детка… Я знаю.

Глаза снова наполнились слезами:

— Но я не говорила тебе.

— И не нужно было. Ты показывала. Снова и снова.

— Я боялась, — прошептала я.

Нора подвинулась ближе и взяла мою руку, накрыв своей — сверху и снизу:

— Понимаю.

— Прости меня.

— Даже не смей. Все выражают любовь по-разному. Это не делает ее меньше или больше. Это просто делает ее твоей.

Я посмотрела на лицо Норы, заметив, как стали глубже морщинки:

— Ты всегда знала, кому из нас что нужно. Как нас любить, поддерживать и о нас заботиться. Ты — лучший подарок для каждого из нас.

В глазах Норы блеснули слезы:

— Если ты заставишь меня плакать, мы с тобой поговорим серьезно.

— Ну, учитывая, что я теперь реву буквально все время, тебе будет с кем поплакать.

Нора запрокинула голову и рассмеялась — по-настоящему. Потом притянула меня в объятия и крепко обняла:

— Люблю тебя, Арден. Такой, какая ты есть. Но еще люблю то, что Линк помогает тебе раскрыться перед нами. Потому что ты, девочка моя, тоже подарок.

Я крепче обняла Нору:

— Он делает меня смелее. Заставляет понять, что эта жизнь — пусть и беспорядочная — стоит того, чтобы за нее бороться.

Она отстранилась, но обхватила мое лицо ладонями:

— Это так. И ты, и твои братья с сестрами каждый день доказываете мне это.

— Спасибо, что стала для меня тем самым местом, где можно приземлиться. Спасибо, что любишь меня такой, какая я есть.

— Арден… — прохрипела Нора.

— Я знаю, уже поздно, но можно я… — Я запнулась, стараясь не сбиться. — Можно я буду звать тебя мамой? Думаю, моя мама… настоящая мама… она бы с радостью разделила это имя с человеком, который провел меня сквозь тьму.

Слезы потекли по щекам Норы:

— Для меня будет честью — разделить это имя с женщиной, которая отдала все, чтобы спасти самую драгоценную девочку.

Она обняла меня и крепко прижала к себе:

— Люблю тебя больше всех звезд на небе.

— И я тебя люблю.

Мы долго стояли так, прежде чем отпустили друг друга. И когда, наконец, я отстранилась, почувствовала чей-то взгляд. Не тот, от которого кожа покрывается мурашками, а тот, в котором было спокойствие. Подтверждение того, что он рядом. И от этого я была сильнее.

Линк придавал мне храбрости. Смелости. Готовности ступить в страх и найти, что скрывается за ним.

Я поднялась на ноги, и он тут же подошел ко мне, с Брутом по пятам. Всего пара секунд