Лоренца дочь Великолепного - Ева Арк

Через некоторое время в часовню, где она укрылась, заглянул Цезарь:

– Вот Вы где, донна Лоренца!

– Почему Вы плачете? – спросил он затем, опустившись рядом с ней на подушки.

– Потому что после сегодняшнего позора, монсеньор, я больше никому не смогу показаться на глаза!

– Поверьте, что те люди, которые сегодня смеялись над Вами, скоро будут валяться у Вас в ногах!

– Даже Ваш брат и Джулия?

– Хуан, как я уже говорил, скоро уедет в Испанию. Что же касается этой шлюхи из рода Фарнезе, то её влияние на Его Святейшество значительно ослабело. Поэтому, думаю, в ближайшем времени она тоже не будет Вам докучать.

– Кстати, – добавил сын папы, – я допросил Фертеллу и он признался мне, что его подкупил мой брат. Ну, а Джулия подговорила портного сшить Катеринелле такой же наряд, как у Вас.

– Бог им всем судья, монсеньор.

– Вы слишком великодушны, донна Лоренца. А я вот жалею, что сразу не придушил шута.

– Прошу Вас, не трогайте его!

– Хорошо, но только из уважения к Вам.

– Мне нужно серьёзно поговорить с Вами, донна Лоренца, – после паузы добавил кардинал.

– Я слушаю Вас, монсеньор.

– Вам известно, что Хуан женат на кузине короля Испании, а мой младший брат Жофре – на неаполитанской принцессе?

– Да, – Лоренца кивнула, не понимая, куда он клонит.

– А что бы Вы сказали, если бы я предложил Вам выйти за меня замуж?

У девушки на миг перехватило дыхание:

– Вы, должно быть, шутите, монсеньор?

– Ничуть.

– Но ведь Вы давали обет безбрачия.

– Ну, и что же? Его Святейшество освободит меня от этого обета, стоит мне только захотеть. Но Вы не ответили на мой вопрос.

– Не понимаю, зачем Вам это нужно, монсеньор? Ведь Флоренция потеряна для Медичи. Сейчас там правит Савонарола, хоть он и прикрывается именем Христа.

– А почему Вы не можете предположить, донна Лоренца, что я просто влюбился в Вас? – вкрадчивым голосом произнёс Цезарь.

При этом он взглядом словно зачаровывал Лоренцу, пытаясь подчинить своей воле.

– Простите, если мои слова покажутся Вам обидными, монсеньор, но мне кажется, что такой человек, как Вы, ставит на первое место не любовь, а…

– Честолюбие, Вы хотели сказать? Но Ваши слова ничуть не обидели меня. Вы очень умны, донна Лоренца, хотя при Вашей красоте ум – это роскошь. Однако на свете немало красивых женщин, но не каждая из них может претендовать на имя Медичи, не так ли? Что же касается Флоренции, то её можно вернуть.

– Каким образом, монсеньор?

–Когда я перестану быть священником, то сразу превращусь в полководца и завоюю Флоренцию. Уверяю Вас, что это будет сделать достаточно легко, потому что у флорентийцев нет постоянного войска.

– Но Савонарола заключил союз с королём Карлом.

– Его Святейшество уже предпринял кое-какие меры, чтобы французы убрались из Италии. Здесь будем править мы, Борджиа, потомки древних королей Арагона. Поэтому, став моей женой, донна Лоренца, Вы обретёте славу и богатство.

– Разрешите мне подумать, монсеньор.

– Хорошо, – Цезарь явно с трудом скрывал своё разочарование. – Мне необходимо на некоторое время уехать из Рима. Но когда я вернусь, Вы должны будете дать мне ответ.

Прерванная оргия

Цезарь Борджиа нравился Лоренце. Он обладал острым умом и природным очарованием, имел великокняжеские манеры, к тому же, был подвижен, весел и общителен. Однако настолько ли она была влюблена в сына папы, чтобы выйти за него замуж? Этот вопрос мучил дочь Великолепного все последующие дни, как и неопределённость её будущего. Поэтому всё утро девушка провела в часовне, прося Бога послать ей знамение, как следует поступить.

После завтрака Лукреция собралась мыть волосы. Ещё во Флоренции Лоренца заметила, что итальянки уделяли много времени этой процедуре. Однако им всем было далеко до сестры Цезаря, считавшей её главной в наведении красоты. Покончив с этим, Лукреция села возле камина и принялась болтать с Адрианой и Лоренцей, когда паж доложил, что сеньор Никколо Альбергетти хотел бы засвидетельствовать своё почтение графине Котиньолы. Тряхнув своими распущенными волосами, дочь папы сказала, что примет его. Вдова промолчала, а Лоренца, поднявшись со стула, скрылась в спальне.

Не успела девушка опустить за собой портьеру, как услышала голос феррарца, рассыпавшегося в комплиментах перед Лукрецией по поводу её дивных волос. Дочь Великолепного попыталась было углубиться в «Послания Екатерины Сиенской», но Альбергетти говорил так громко, что она могла разобрать каждое его слово. Выслушав ещё несколько похвал своей красоте, грации и уму, Лукреция в ответ выказала восхищение его перстнем с бриллиантом.

– Вам понравился мой перстень? – переспросил феррарец.

Затем, вероятно, он преподнёс его дочери папы, так как та удивилась вслух столь чрезмерной доброте.

– Доброта моя больше, чем Вы думаете, – ответил её собеседник. – Этот перстень я получил в подарок от моего друга алхимика, который уверял меня, что, пока я буду носить его, мне нечего бояться смерти.

– А между тем Вы отдали его, – заметила Адриана. – Это неблагоразумно.

– Какая заслуга дарить то, что ничего мне не стоило? К тому же, я не суеверен. Если бы я заболел, не бриллиант спас бы меня. А против разбойников и врагов у меня есть шпага.

– По крайней мере, я надеюсь, что меня не так легко застать врасплох, как беднягу Кандиано, – добавил Альбергетти.

– А что случилось с сеньором Марселем? – после паузы изменившимся голосом спросила Лукреция.

– Я думал, Вы знаете, мадонна, что Кандиано лежит в постели…

– Он заболел?

– Умирает от удара кинжалом, который получил вчера, выходя отсюда.

– Кто же его ударил?

– Неизвестно, убийца был в маске.

Спустя минуту графиня Котиньолы пожаловалась, что неважно себя чувствует и посол стал прощаться.

– Вы всё слышали, донна Лоренца? – спросила Лукреция, войдя в спальню с расстроенным лицом.

– Да, мадонна.

– Марсель умирает, – дочь папы упала на кровать и из глаз её потекли слёзы. – Из-за меня.

– Почему же из-за Вас, мадонна? Вероятно, на него напал