Лоренца дочь Великолепного - Ева Арк

помещения с портретами знаменитых пап, девушка узнала, что здесь наместник святого Петра принимал пилигримов со всей Европы, жаждущих получить отпущение грехов. Пока Лоренца с благоговением рассматривала фрески, Лукреция добавила, что следующий зал Наук и свободных искусств Александр VI использовал в качестве рабочего кабинета, из которого можно было попасть в его спальню и сокровищницу.

Однако, когда они вернулись в зал Чудес веры, где должен был состояться приём, путь им преградил епископ в парадном фиолетовом облачении и мантилье из камлота гранатового цвета, в котором Лоренца узнала папского церемониймейстера Бурхарда. Сверившись с каким-то списком, он с непреклонным выражением лица заявил:

– Простите, донна Лукреция, но среди приглашённых есть только Вы и мадонна Адриана. Что же касается донны Лоренцы…

– Но ведь Вам не составит труда, Ваше Преосвященство, представить донну Лоренцу как мою спутницу? – с милой улыбкой ответила ему дочь папы.

– Да, но сначала я должен дать ей указания, как нужно вести себя во время приёма.

– Вот и займитесь этим прямо сейчас, а я пока побеседую с моими кузинами.

Как только Бурхард скрупулёзно перечислил ей все акты предстоящей церемонии, не забывая при этом постоянно величать папу «нашим святейшим владыкой», Лоренца спросила:

– Могу ли я, Ваше Преосвященство, обратиться с просьбой к Его Святейшеству?

После паузы епископ ответил:

– Если только Вы не хотите пожаловаться на одного из родственников нашего святейшего владыки. Ибо он очень привязан к своей семье и болезненно реагирует на это.

Бросив быстрый взгляд на Бурхарда, девушка подумала, что, вероятно, церемониймейстеру известно о ней гораздо больше, чем он стремится показать.

– Нет, Ваше Преосвященство, – поспешила заверить его Лоренца. – Человек, о котором я хочу поговорить с Его Святейшеством, закоренелый еретик.

– Если так, то Ваша просьба будет передана нашему святейшему владыке.

Приём начался с мощного рёва труб, заставившего Лоренцу вздрогнуть. Войдя в зал в золотой мантии с драгоценными камнями и митре, Александр VI занял своё место на троне, по бокам от которого стояли оббитые бархатом кресла для кардиналов. Все выходы охраняли каталаны – земляки папы.

– Мадонна Лукреция Сфорца с мадонной Адрианой Орсини и донной Лоренцей Медичи! – торжественно провозгласил церемониймейстер.

Ласково побеседовав с дочерью и сказав несколько слов вдове, наместник святого Петра затем милостиво протянул свою пухлую руку Лоренце, преклонившей колени вслед за Адрианой на маленькую золочёную скамеечку, стоявшую возле ступеней папского трона.

– Мы рады видеть дочь Великолепного в полном здравии, – тягучим медовым голосом произнёс при этом понтифик. – Ибо, насколько нам известно, Вы имеете полное право носить имя Медичи, донна Лоренца.

– Не так ли, монсеньор Иоганн? – обратился он за поддержкой к Бурхарду.

– Без всякого сомнения, святейший владыка, – важно кивнул тот. – Специальная комиссия подтвердила подлинность грамоты донны Лоренцы.

– Мы слышали, что у Вас есть какая-то просьба к нам? – продолжал Александр VI.

– Да, Ваше Святейшество, – от волнения голос девушки немного дрожал. – Позвольте мне принести Вам жалобу на человека, который порочит всё духовенство, сравнивая в проповедях священный Рим с вертепом, церковь – с блудницей, а Вас лично – с наместником самого дьявола.

После её слов по залу пронёсся негодующий ропот, а папа, сдвинув брови, спросил:

– И кто же этот нечестивец?

– Его имя – Джироламо Савонарола и он является настоятелем монастыря Святого Марка во Флоренции.

– Мы проверим Вашу жалобу, дочь моя, – после некоторого молчания ответил Александр VI, – и, если те обвинения в адрес Савонаролы, что Вы предъявили, справедливы, примерно накажем его.

Приём шёл своим чередом, в то время как Лоренца, сидя на специальном диванчике для гостей, изучала лица апостолов на стенах. Переключившись затем на пророков, она неожиданно обнаружила их портретное сходство с самим папой и его сыновьями. Наконец, после родственников святого отца наступил черёд послов.

Когда в зал вошли французы, Лоренца едва не вскрикнула: их возглавлял не кто иной, как сеньор из Аржантана.

– Как здоровье всехристианнейшего короля? – задал традиционный вопрос Александр VI.

– Благодаря Господу, наш господин чувствует себя неплохо и уполномочил нас сообщить новость, которая, несомненно, обрадует Ваше Святейшество.

– Какую новость?

– После ожесточённых боёв, проявив свою непобедимую доблесть, наша армия взяла Неаполь, в то время как король Ферранте с семьёй бежал на Сицилию.

– Передайте от нас поздравления королю Карлу, – с кислой улыбкой произнёс папа.

– Наш господин, бесспорно, будет доволен поддержкой Вашего Святейшества, хотя некоторые события заставили было его сомневаться в том, что он её получит.

Александр VI заёрзал в кресле:

– О каких событиях Вы говорите, сын мой?

– Двадцать пятого февраля скончался принц Джем.

– Но причём тут мы?

– Кардинал дела Ровера сообщил нашему королю, что люди его брата захватили нунция Вашего Святейшества и посла султана Касим-бея. Причём у последнего были обнаружены сорок тысяч дукатов и письма, в которых Баязет просит Ваше Святейшество устроить дела бедного Джема, обещая за это триста тысяч дукатов.

Лицо папы внезапно побагровело:

– Кардинал дела Ровера – наш заклятый враг, поэтому неудивительно, что он распространяет порочащие нас слухи. Но если даже турок и писал нам о чём-то подобном, как мы, находясь на столь отдалённом расстоянии от принца, могли повредить ему? Мы выполнили своё обязательство, передав Джема в руки короля Карла, и не наша вина, если его люди плохо охраняли принца от лазутчиков султана.

– Что касается обязательств, то до нашего государя дошли слухи, будто Ваше Святейшество рассылает письма к королям Англии и Испании, а также в Венецию, Милан и даже к императору с предложением заключить союз против нас.

– Всё это ложь и клевета! – отверг обвинения Коммина Александр VI.

– Мы так и передадим нашему королю, который, направляя нас сюда, велел предупредить Ваше Святейшество, что не потерпит измены.

Произнеся эти слова, сеньор из Аржантана и другие французы с достоинством удалились.

После приёма папа пригласил своих родственников на обед. Однако в приёмной Лоренца увидела Рамиро, слугу кардинала Валенсии.

– От имени сеньора Чезаре прошу Вас следовать за мной, мадонна, – сказал он девушке.

Предупредив Лукрецию, дочь Великолепного последовала за каталаном. Тот привёл её на открытый балкон – ригведу, опоясывавшую второй этаж здания и выходившую на двор, соединявший Ватиканский дворец с Бельведером. Там Лоренца увидела Цезаря Борджиа.

– Почему Вы нарушили своё слово, хотя я просил Вас не покидать дворец моей сестры? – спросил