Царствование Розы - Кейт Голден

class="p">Не успел он нанести следующий удар, как я рванула Кейна назад, оттаскивая его от светловолосого мужчины. Его глаза были дикими, когда они встретились с моими, но за яростью таилась великая скорбь, и у меня сжалось сердце при этом виде.

Позади нас Гриффин уже направлялся к нам, но я покачала головой, словно говоря: Все в порядке. Последнее, что нам было нужно, — это драка.

— Мы никогда, никогда не позволим нашему ребенку приблизиться к твоему грязному виду, — прошипел Кейн. — Через мой остывший труп.

Александр простонал, вправляя челюсть на место. Ярко-алая кровь залила его губы, нос и запачканный снег под ним. Затем с грацией, невиданной мной ни у одного существа — Фейри или иного, — он склонился еще ниже к земле и провел языком по влажному снегу, слизав и свою, и кровь Кейна. Его светящиеся красные глаза не отрывались от нас.

Меня затрясло от этого зрелища, и я потащила Кейна назад, прежде чем он действительно и окончательно убьет его.

— Что это было… — начал Гриффин, прикрывая своей громадной спиной Мари.

— Ничего, — резко парировала я, обрывая его. — Мы уходим.

Когда Кейн превратился в свою драконью форму, он издал рев такой силы, что снег осыпался с зданий внизу.

Глава 33

АРВЕН

Мы разослали гонцов с вестями о надвигающейся войне к правителям земель Опала и верховному жрецу в Жемчужном. Мы даже послали ворона на Нефритовые Острова, на случай, если тамошние легендарные обитатели каким-то образом смогут получить сообщение. Мы знали, что шансы невелики, но у нас не оставалось других вариантов.

И все же каждый день с нашего возвращения из неудачной миссии в Розу я проверяла ворон в Шэдоухолде на рассвете и на закате. Но сегодня, как и всегда, в вороньей почте не было ни единого сообщения.

Мой взгляд поднялся к заходящему солнцу, тающему за голыми деревьями Сумеречного Леса, на сторожевых башнях с нашего возвращения вдвое увеличили количество часовых.

Скоро должны были подать ужин.

Я захлопнула изъеденную червями деревянную дверь, заглушая хлопанье крыльев и воркование птиц стуком своих сапог по снегу. Завтра Барни должен был сопроводить Бриар обратно в Уиллоуридж, чтобы забрать несколько книг заклинаний, прежде чем мы, как и планировали, отправимся в Люмеру с Хартом. Только мы, мужчины Оникса и армия мятежников Харта. Я уговорила Кейна устроить сегодня для всех прощальный ужин в его личных покоях. Нечто вроде проводов.

На прошлой неделе она была очень замкнутой. Ее отец сказал мне, что нашел все ее гримуары в мусорной корзине. Я пыталась навестить Мари с гостинцами — клеверным хлебом и ее любимыми романами. С помощью Кейна я нашла для нее первое издание Настоящий Ужас Оникса, классику для Мари.

Она сказала, что занята.

Мари всегда была занята. Но раньше это никогда не мешало ей говорить со мной.

Тепло Шэдоухолда окутало меня, когда я вошла внутрь, мимо стражников, солдат и детей. Я поднялась по истоптанным ступеням, проводя рукой по перилам, увитым остролистом.

Звук, который издала дверь зарницы, когда я ее распахнула, стал бальзамом для моей встревоженной души. Я познакомилась с новой целительницей несколько дней назад. Эрдли сказал, что ее наняли из маленькой деревушки под Сэндстоуном. Она не была Фейри, но у нее был талант к наложению швов и приготовлению мазей. Даган ошибся в ее имени всего дважды, так что я поняла — она ему вполне нравится.

Знакомый деревянный пол скрипел у меня под ногами, и я вдохнула запах лемонграсса и антисептика. Ощущение привычности согрело мои конечности, и я сбросила лисью накидку, перекинув ее через спинку кресла, обитого овчиной.

Мне нужно было лишь подсолнечное масло. Оно помогало моим сухим рукам не трескаться после тренировок с Даганом на зимнем воздухе, что я и делала каждое утро. Мои ноющие квадрицепсы не уставали мне об этом напоминать. Я помассировала одну такую протестующую мышцу, ковыляя за прилавок. Может, еще возьму корень арники.

Руки мои застыли в воздухе, уловив движение в лазарете, за поворотом. Я была уверена, что обе комнаты пустуют…

— Эй?

Тишина.

— Кто-нибудь есть?

Вопреки голосу рассудка, уверявшему, что никакой наемник Фейри не станет начинать разграбление Шэдоухолда с ящика для бинтов в лазарете, приятный прилив лайта пронесся по моим венам и устремился к кончикам пальцев.

Я бесшумно скользнула в лазарет — и тут же судорожно ахнула.

— Все хорошо, — сказала Мари, не дав мне вымолвить слово. — Арвен, я в порядке.

Но это была ложь. Повсюду была кровь.

Повсюду на помятой кровати, засохшая, коричневая и жесткая на только что выстиранных простынях. Лужицами на ее юбках, сочащаяся в щели между половицами…

Мои руки вспыхнули лайтом, когда я схватила ее за руку и оторвала от нее толстую пиявку.

— Кровоточащие Камни, Мари, что ты сделала?

— Кровопускание должно помогать с определенными способностями… — Она была слишком бледна.

Но я чувствовала, как потерянная ею кровь восполняется под светящимися пальцами, и как только она перестала выглядеть такой ошеломленной, я осмотрела место, куда впилась пиявка.

— Ты порезала себя? — Я слегка повернула ее руку. — Острой бритвой?

— Пиявка сосала слишком медленно… Я подумала, что смогу ускорить процесс.

Я остановил кровь ближайшей тряпкой и крепко прижал ее к себе.

— Травники предполагали, что пиявки могут удалять токсины, помогая со зрением или проблемами в подвижности. Но не с магией. Это больше похоже на бабушкины сказки. — Я покачала головой, отбросила тряпку на пол и призвала свой лайт, чтобы запечатать ее порезы. — Ты, зная столько гримуаров, не удосужилась проверить?

Мари не ответила, лишь устремив глаза к деревянным панелям потолка. Но слезы все равно наполнили их, и ее губы задрожали, когда они пролились на виски и в волосы.

Я мысленно стала рвать на себе волосы за то, что отчитала ее.

— Мари. — Я смягчила тон. — Почему ты так строга к себе? Мы все тебе говорили… Никто не винит тебя в том, что случилось у Этеры.

— Я не смогла помочь, когда я была вам нужна, — выдохнула она, и в ее глазах стояла боль, а голос звучал надорванно. — И ты из-за этого пострадала. Гриффин пострадал.

Я решительно покачала головой.

— Ты просто ошиблась.

Мари тыльной стороной ладони смахнула навернувшиеся слезы, а я тем временем распахнула окно лазарета и выпустила упитанную пиявочку на кровельную черепицу. В комнату ворвалась тихая зимняя ночь, и морозная струя воздуха коснулась моего лица.

Когда я обернулась, Мари вытирала пол.

— Давай я уберу.

— Даже не думай. Еще