Царствование Розы - Кейт Голден

Не успела я вскрикнуть, как стражник Этеры сжал мою блузку своей мозолистой рукой и рванул меня на себя, ударив о прутья клетки. Он занес кинжал, намереваясь вонзить его сквозь щель мне в грудь.

— Постойте! — завопила я, судорожно уползая назад затекшими членами и оставаясь на месте. — Постойте…

Мне нужно было выиграть время. Мне нужно было….

— Пожалуйста, у меня всего один вопрос!

Стражник замер, и Этера, с изящным любопытством склонив свою болезненно-прекрасную голову, взглянула на него, и сияющие волны ее волос покатились по плечу.

— Почему? — выдохнула я, пользуясь его минутной нерешительностью. — Если уж вы собираетесь убить меня, так скажите хоть это. Почему мою жизнь пощадили бы, будь у меня ребенок?

— Ну, тогда я бы уже ничего не могла с этим поделать, не так ли?

Мои мысли неслись быстрее, чем двигались губы.

— Вы убиваете меня… чтобы гарантировать, что у меня не будет ребенка от Кейна?

Этера снова ухмыльнулась, те бирюзовые глаза окружены обширными яркими белками ее глаз. Она захлопала в ладоши.

— Да, да, очень сообразительно!

Да почему, в здравом уме

Она была безумной, совершенно безумной. Не в своем уме.

Мне нужно было задержать ее. Отвлечь, пока не подоспеет помощь. Или пока мне в голову не придет что-нибудь похитрее.

И я не знала, даже когда говорила:

— Но у меня есть кое-что, что вам нужно… — сработает ли это. Позволит ли она мне вообще договорить.

Этера сузила на мне свои прекрасные глаза, длинные темные ресницы опустились.

— Ты принимаешь меня за дуру?

— Нет, Ваше Величество. Конечно нет.

Кинжал стража Этеры замер между прутьев клетки. Он наблюдал, как она раздумывала. Я была уверена, что не дышу.

В конце концов уголок ее рта дернулся вверх, и вместе с этим на ее губе и щеке возникла маленькая трещина. Расселина, словно в осадочной породе.

Я, наверное, скорчила ужасную гримасу, потому что она махнула на меня изящной рукой и сказала:

— О, тише. Поделись всем, что ты так хотела сказать. — Затем она кивнула своему гвардейцу, который вложил свой зазубренный нож в ножны, отпустив меня обратно к прутьям.

— Я не хочу сказать ничего неподобающего, но… — я позволила своим глазам скользнуть по ее лишенному ногтя пальцу и тонкой трещине на щеке. — Мне кажется, вы нездоровы, Ваше Величество. Вы знаете о силе, что мне подвластна… я могла бы помочь вам. Исцелить вас. Сделать вас снова здоровой.

Глаза Этеры расширились так, что я испугалась, не выскочат ли они сейчас из орбит. Она была из таких. Королева постучала длинным, накрашенным пальцем по своему подбородку в форме сердечка.

— Но ты была опутана лилиумом. Ты не можешь совершать никакие блага своим лайтом сейчас, не так ли?

Я сглотнула тошноту.

— Нам придется подождать, пока он не выйдет из моего организма.

Бирюзовые глаза Этеры загорелись, и я съежилась, вопреки здравому смыслу.

— И позволить тебе уничтожить мой дом вместе со мной и всеми моими дорогими созданиями внутри?

— Нет, — поклялась я. — Никогда. Если вы желаете остановить разложение, Ваше Величество, вам придется мне довериться.

Этера разглядывала меня, ее рот сжался в тугой узел.

Я заставила себя смотреть куда угодно, только не на убранный нож стража Этеры.

— Я не сторонница насилия. Я позволила вашим людям схватить себя лишь затем, чтобы освободить своих друзей. Я помогла вам положить конец той кровопролитной бойне. Я не желаю видеть ваш дом разрушенным или отнимать вашу жизнь. Я просто хочу спасти свою.

— Очень хорошо, — сказала она в конце концов, поднимаясь. — Я вернусь проверить тебя завтра утром.

И затем она удалилась в вихре меха и волос цвета вина. Я полностью выдохнула.

В оранжерее было холодно, и я знала, что наступающая ночь принесет лишь новую порцию снега на стеклянную крышу. Я обхватила себя руками как могла в неудобной позе, пытаясь не дрожать.

В этой удушающей темноте я могла разглядеть лишь паутину и побуревшие засохшие лозы, что карабкались по стеклу и стелились по пыльному полу. И я не могла сосредоточиться. Мой разум вновь и вновь возвращался к одному: почему Этера хочет помешать тому, чтобы у Кейна и меня родился ребенок…

Прежде чем мне в голову пришла хоть одна сколь-нибудь стоящая теория, стеклянная дверь с скрипом отворилась. Вошла служанка в розовом, неся миску с чем-то мясным и теплым и кружку горячего питья, из которой в холодный воздух оранжереи клубился пар.

Служанка опустилась на колени и ловко просунула ужин между прутьев клетки. Но прежде чем я успела принять из ее рук миску и кружку, из-за дверей оранжереи донесся шум.

Мои глаза взметнулись вверх.

Выражение лица служанки исказилось от самого что ни на есть настоящего страха, в то время как крики и грохот дверей нарастали где-то снаружи. Она бросила на меня последний испуганный взгляд и бросилась прочь, расплескав горячий суп по полу оранжереи.

Она не просто побежала — она помчалась к дверям сломя голову, и звук ее шагов по полу отдавался в моих окоченевших костях. В своей спешке она распахнула стеклянную дверь настежь, и меня окатило порывом снежного ночного ветра. Ветер заставил мои зубы стучать, пока она бросала меня в замерзающей оранжерее, в которую, похоже, уже ворвалось насилие.

И я не могла ничего поделать, кроме как сидеть и слушать, как крики приближаются. Возгласы королевы пронзали воздух, смешиваясь с низким рыком кого-то… не Кейна. Незнакомого голоса.

Еще больше визга…

Я вцепилась в проволоку клетки. Не будь во мне лилиума, я бы смогла разорвать эти железные прутья и выскользнуть наружу. Но вместо этого я разбила упавшую кружку о твердый пол и сжала в руке осколок, словно кинжал.

— Мы здесь еще не закончили! — донесся дрожащий голос Этеры прямо от входа в оранжерею.

Стеклянные двери распахнулись, и моя кровь…

Поразительный, леденящий мужчина, стоявший передо мной, превратил мою кровь в лед.

Бледная, почти прозрачная кожа, будто он избегал любого солнечного света, седые волосы, пронзительное выражение на изысканном, точеном лице — все это соответствовало ожидаемой красоте Фейри-мужчин. Но именно светящиеся, зловещие глаза цвета запекшейся крови вырвали у меня из груди последний вздох. Их острая, пронзительная сосредоточенность. Их жажда.

Александр Хейл. Я знала это каждой клеткой своего тела.

И, зная то, что я знала о Хемоличе, он чувствовал, как леденящее ощущение от его вида бежит по моим венам. Легкий, изящный взлет его темной брови говорил мне об этом.

Он был