Царствование Розы - Кейт Голден

чтобы обеспечить их связывающую силу. Но, в отличие от обычного заклинания, каждая клятва кровью требует… — Он подбирал нужные слова. — Лазейку для обеих сторон — выход, если он понадобится кому-то из нас. Этера думала, что убийство тебя разрушит мой выход, оставив меня связанным нашей сделкой на вечность. Но Этера импульсивна и невежественна: нельзя повлиять на свою собственную клятву. Магия не позволит тебе. Этера просто не знала этого.

— Выходит, убив меня, Этера гарантировала бы, что у Кейна и меня никогда не будет детей… — я обдумывала последствия в уме. — Какое отношение наш будущий ребенок имеет к твоему «выходу» из клятвы кровью многолетней давности?

Если Кейна и удивили мои слова, он этого не показал. Рядом со мной он даже не дрогнул.

— Никакого, — сказал Александр мне, а затем снова Кейну, более настойчиво: — Никакого. Как я только что сказал вам, она ошибалась. Она не в своем уме, если вы еще не поняли.

Кейн пытался понять слова, когда сказал:

— Какова же была суть вашего обета?

— Я предоставил своих людей для ее войны на юге. Последняя война, которую они когда-либо будут вести за кого-то другого.

— А взамен?

Глаза Александра сверкнули.

— Любому Хемоличу будет разрешено проживать в ее королевстве. Как свободным людям.

Брови Кейна с интересом поползли вверх.

— Ты утверждаешь, что твой народ не сталкивается с преследованиями здесь, в Розе?

— Конечно нет. — Его тон говорил мне, что продолжающаяся дискриминация по отношению к нему, к его народу, ранила его так сильно, что теперь он онемел от этого. — Но они не в цепях.

— Это было пятьдесят лет назад, — сказала я. Королева отказалась от всего своего плана убить меня сегодня вечером по его просьбе. — Почему ты до сих пор имеешь над ней такую власть?

— Мы разговариваем. — Александр не мог скрыть, как нечто, о чем он умалчивал, отравляло его изнутри. — Время от времени.

Я не смогла бы вытянуть из Александра больше информации. Он был как крепость. Я резко развернулась на каблуке, чтобы избавиться от его смертоносных глаз и их карающего взгляда.

— Твой народ, — я услышала, как говорит Кейн. И я хотела остановить его. Сказать ему, что я уже пыталась, и чуть не осталась без головы, но… — Я не буду просить их сражаться в чужой битве. Я не желаю подкупать их или принуждать. Но эта война… это война ради всех нас. Скорее всего, у нас всего две недели, прежде чем мы отправимся в Люмеру. Пошли с нами.

Вся моя усталость и отвращение ушли из сознания, смененные удивлением. Кейн чуть ли не клятвенно заверял, что не станет просить Александра о его армии. Он был слишком зол, слишком горд.

— Я не могу, — прошипел Александр на Кейна.

— Неужели нет цены, которую мы могли бы заплатить? — спросила я. — Совершенно ничего, что мы могли бы предложить?

— У вас нет ничего, что представляло бы для меня ценность, — огрызнулся Александр.

— Разве победа над тем, кто поработил твой народ, не есть ценность? Разве спасение человеческих земель, что давали кров тебе и всем другим Хемоличам полвека, после того как ты поклялся сражаться с Лазарем вместе с Кейном и остальными, а затем солгал, чтобы сбежать из Люмеры как трус, — это недостаточная плата?

— Арвен. — Нотка предостережения.

— Нет, — прошипел Кровавый Фейри. — Недостаточно.

По моему телу разлилась не ярость, а нечто иное. Нечто более печальное, что и заставило меня сказать ему:

— Они ошибаются, предполагая, что ты монстр. Они и есть монстры. Но если ты и дальше будешь вести себя как монстр… с чего бы им останавливаться?

Я взяла Кейна за руку и потянула его назад, к Гриффину и Мари.

С меня было довольно всех них. Александра. Этеры. Амелии. Я понимала так же хорошо, как и они, жестокость войны. Я тоже не хотела, чтобы наш народ, все те добрые люди в Шэдоухолде, были мертвы. Конечно, нет. Но мы не могли все сидеть в стороне, пока…

— Есть одна сделка, которую я бы заключил с вами обоими, — этот бесстрастный голос прозвучал в зимней ночи.

Первой развернулась я.

Кейн, с его многолетним жизненным опытом и знанием Александра, проявил благоразумие, продолжая идти. Продолжая двигаться к Гриффину и Мари. Уводя их прочь от того, что могло слететь с уст Кровавого Фейри. Не удержи я его за руку, наши пальцы все еще были сплетены, мы оба могли бы уйти, прежде чем Александр успел бы вымолвить…

— Когда ваша дочь-первенец достигнет совершеннолетия, отправьте ее жить ко мне, сюда, в Розу.

Я подавилась пустым воздухом, захлебнувшись от одного лишь непонимания.

Александр лишь продолжал, приближаясь, словно тень по стене.

— Справедливая сделка. Моя армия, мой народ, тысячи и тысячи жизней на кону, за простое общество вашей дочери. Я не причиню девочке вреда. Даю вам свое слово. Не прикоснусь к ней. Но…

Кейн издал хищнический рык.

— Ты, должно быть, так же безумен, как и королева, которой служишь. — Первобытная ярость прокатилась по его плечам и челюсти. Он отпустил мою руку, и я знала, что, если я опущу взгляд, то увижу шипы и клубящийся дым, обвивающие его кулаки. Я была поражена, что они еще не впились в бледную плоть Александра.

— Исчезни с моих глаз, — прошипел Кейн. — Прежде чем я разорву тебя на куски, как должен был сделать годы назад.

— Выслушай меня…

— Ты думаешь, что хоть что-то, сказанное тобой, сможет убедить меня отдать тебе мое дитя? Тебе, кто пожелал бы пить ее истинную кровь Фейри, словно проклятое изысканное вино?

— Ты знаешь мою сдержанность, Кейн. Любой другой Хемолич, стоящий перед не одним, а двумя чистокровными Фейри… — Он с волчьим спокойствием втянул воздух. — Они бы взбесились от вашей крови. С пеной у рта. Я же действительно мог бы защитить девочку…

— Ты сказал, королева ошибалась… — У меня кружилась голова. Он что-то скрывал. Какую-то связь между нашим будущим ребенком и его сделкой с безумной королевой. — Ты сказал, что наш ребенок, даже если он у нас будет, не имеет никакого отношения к твоей давней клятве.

Александр оскалил зубы. — Я солгал.

Вспыхнув необузданной яростью, кулак Кейна рванулся вперед и столкнулся с челюстью Александра с оглушительным хрустом. Я ахнула, больше шокированная, чем испуганная, когда они свалились в снег.

Кровь Александра брызнула, раскрашивая белый иней под ними, словно холст. Кровь Кейна тоже, когда его костяшки разбились, неумолимо избивая лицо и челюсть Хемолича.

— Ты гребанный предатель. Они мертвы из-за тебя, и теперь… — Он задыхался между ударами. — … теперь ты, блядь, просишь…