Игра титанов: Вознесение на Небеса - Хейзел Райли

— Зачем? — спрашиваю я тихо, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Тишина. Я уже думаю, что он повесил трубку.

— Потому что, к счастью, у меня есть очень преданная дочь, которая сообщает, когда вся моя семья строит планы меня убить.

Связь обрывается.

Моя рука дёргается, телефон выскальзывает, но Хайдес ловит его в последний момент. Несмотря на реакцию, я читаю в его глазах ужас.

— О чём он говорил?

Вопрос Хайдеса обращён и к Гермесу с Аполлоном — оба выглядят так же сбитыми с толку и дезориентированными. Но когда мои глаза встречаются с чёрными глазами Ареса, я понимаю: он прекрасно знает, о чём речь. И одного его кивка достаточно, чтобы дошло и до меня.

— Эта чёртова сука… — Арес начинает шёпотом, но к концу почти выкрикивает ругательство.

— Что вы от нас скрываете? — настаивает Хайдес.

Я проверяю время. Кронос дал нам пять минут. Дионис первым догадывается, о чём я думаю: показывает на дверь.

— Расскажете по дороге, пока идём к этому психу на крышу.

Мне приходится приложить титаническое усилие, чтобы заставить себя двигаться. Ноги будто не слушаются. Хайдес помогает, хотя с каждой секундой его злость на меня только нарастает.

В коридоре он сам ведёт нас к выходу на крышу, торопя шаг.

— Говори, — приказывает сквозь зубы.

Я сглатываю.

— Когда мы были в Греции, однажды вечером Арес и твои кузены уговорили меня войти в лабиринт и предложить Кроносу сыграть со мной. Цель была — отвлечь его, чтобы попробовать убить. — Слова срываются наспех. Аполлон и Гермес таращатся на меня в ужасе. — С ними была Афина. Она хотела помочь нам его убить. Я сказала, что не верю ей, ведь она всегда была любимой дочерью, верной Кроносу. А она объяснила, что просто играет двойную игру, чтобы предать отца, когда он меньше всего будет ждать.

Молчание. Мы ускоряем шаг по пожарной лестнице. Сердце гремит в груди так, что мне кажется, я могу упасть в обморок. Не верится, что Афина даже притворялась, будто блефует.

— Дионис, дай мне пистолет, — рычит Арес. — Я хочу засадить его этой стерве в задницу…

У самой двери Гермес резко останавливается, и Аполлон чуть не врезается в него.

— Лиам, марш в комнату.

Мы все разом оборачиваемся. Внизу лестницы стоит Лиам, задыхаясь, глаза вот-вот выскочат из орбит. Но в них решимость.

— Нет. Я иду с вами. Хочу помочь. Я никого не боюсь…

Дионис закатывает глаза, вытаскивает пистолет и направляет на него.

Лиам издаёт писк и отскакивает к стене, прижимаясь к ней спиной, а потом начинает боком отползать.

— Хотя… знаете, я что-то устал. Пойду спать. Спокойной ночи.

Дионис прячет оружие обратно во внутренний карман пиджака и кивает Гермесу, разрешая открыть дверь.

***

На крыше Кронос не один. Он стоит у самого карниза, а рядом с ним Афина. Её лицо безразличное, почти скучающее — словно кукла в руках отца. Перед ними — Афродита, Посейдон, Зевс и Гера. Он собрал всех. И мне это не нравится.

Кронос расправляет руки и улыбается во весь рот:

— Мои неблагодарные дети, наконец-то воссоединившиеся с моими столь же неблагодарными племянниками!

Никто не успевает остановить Ареса: он тут же кидается к Афине.

— Ты башку потеряла?! — срывается он. — Как ты могла, грёбаная лгунья?!

Мы останавливаемся рядом с остальными Лайвли. Хайдес становится передо мной, заслоняя, и Кронос улыбается его жесту, но в улыбке есть оттенок раздражения, который я улавливаю.

— Вы и правда думали, что моя прекрасная дочь предаст меня? — весело спрашивает он и гладит бледную щёку Афины. — Она не такая неблагодарная дрянь, как вы. Она знает, что такое верность, и что значит принадлежать семье, чего, увы, вам всем недостаёт. — Он качает головой. — Я так разочарован. Так разочарован и отвратительно оскорблён вашим предательством!

— Афина… — шепчет слабым голосом Афродита. — Почему?

Афина бросает на неё короткий взгляд. А потом её глаза находят мои. И что-то меняется. Может, я схожу с ума, но я готова поклясться: это был знак. Предупреждение.

Я хмурюсь, сбитая с толку. Ищу подтверждение у Хайдеса, и его взгляд даёт понять: он тоже это заметил.

— Дионис! — раскатывается голос Кроноса с нарочитой дружелюбием. — Племянничек, который обчистил моего брата и сбежал. Подойди-ка, поприветствуй дядюшку.

— Не делай… — начинает Аполлон.

Но Дионис не слушает и выходит вперёд, останавливаясь прямо перед Кроносом. Замер, как часовой под чужим прицелом. В любую секунду он может броситься ему в горло или, наоборот, что-то прошептать по-гречески и чмокнуть в лоб. Вот вся непредсказуемость этого человека.

И тут он делает крошечное движение: смещается на пару сантиметров вбок, ближе к Афине. Она будто ждала этого.

В моей голове звенит тревожный колокол.

Всё происходит стремительно. Афина запускает руку во внутренний карман пиджака Диониса и выхватывает пистолет. Она знала, где он его держит, — не ошиблась. И ошибка стоила бы ей слишком дорого.

Афина крепко сжимает оружие правой рукой и отступает назад, направляя ствол прямо на Кроноса.

Титан бледнеет. Лицо искажает ярость, руки у боков начинают дрожать.

— Афина…

Она снимает предохранитель.

— Похоже, я такая же неблагодарная дрянь, как и они, — повторяет его слова. — И да, я знаю, что такое «верность» и что значит «семья». Я верна своим братьям. Они — моя семья. Не ты.

На миг мне становится жаль Кроноса. Его эмоции слишком очевидны. На лице — чистая любовь к Афине. И чистая боль от её удара. Он шумно выдыхает:

— Значит, вот так всё кончится? Вы выпустите в меня по пуле каждый?

Афина нацеливает оружие ему в лоб.

— Может, и больше одной.

Кронос улыбается.

— Всегда обожал твою силу. И твой ум. Ты и правда заставила меня поверить, что работаешь на меня. Браво.

— Афина, какого хрена?! — взрывается Зевс. Он и зол, и напуган. Его тело выдаёт противоречие: он хочет подойти и остановить её, но боится под пулю попасть. — Мы так не договаривались!

Афина не отводит оружия, отвечая ему:

— Знаю. Это моя идея. Я больше не хочу ждать. Ответ всегда был перед глазами. Его нужно просто убить. Без игр, без сделок с лабиринтом. Он всё равно всегда найдёт способ мухлевать. Он должен умереть вот так.

Я поднимаю голову к Хайдесу. Он ведёт молчаливый обмен взглядами с Аполлоном. Тот становится рядом со мной, как второе живое прикрытие. Я пытаюсь вклиниться между ними — несправедливо, что они ставят мою безопасность выше своей.

— Даже не думай, — шипит Хайдес. — Стой сзади.

Я на грани нервного срыва. Единственное утешение