Сны с чёрного хода 2 - Алексей Небоходов

Это не тень прошлого, не воспоминание, утратившее цвет и смысл. Это не что—то далёкое, покрытое патиной времени, размытое годами забвения.

Это здесь, в этом мире, в этой реальности, в этом мгновении. Александр не исчез, не растворился в череде забытых имён, не превратился в символ чего—то утраченного.

И теперь ей предстояло решить, готова ли она увидеть его таким, каким он стал, таким, каким она никогда не знала его прежде.

Лия села за стол, едва ощущая вес собственного тела, словно её сознание по—прежнему блуждало где—то на грани, ещё не вернувшись окончательно в это пространство, не осознав до конца, что время снова потекло ровно. Она машинально раскрыла блокнот, привычным жестом развернув страницу, словно это могло вернуть её в упорядоченность, создать иллюзию контроля.

Перед ней простиралась гладкая белизна бумаги, ослепительно пустая, словно безмолвное напоминание о бесчисленных нерешённых вопросах, которые так и не обрели своей формы в словах.

Белая гладь бумаги напоминала ей о пустоте, в которой она находилась последние дни, месяцы, годы. О сломанных версиях реальности, которые стирались, едва она пыталась закрепиться в них. О людях, которых она встречала снова и снова, но каждый раз по—разному. И о нём. О том, кого она пыталась найти сквозь лабиринты времени.

Она взяла ручку, но не торопилась писать.

Что именно она хотела зафиксировать? Мысли не складывались в чёткие формулировки. Она чувствовала себя выжатой, опустошённой, стоящей перед выбором, к которому не была готова.

"Чего я боюсь?"

Этот вопрос всплыл сам собой, прежде чем она успела его осознать.

Она боялась не самой встречи. Не поездки. Не того, что реальность вновь окажется зыбкой.

Боялась, что Александр уже не тот, кого она помнит. Что человек, ради которого она искала выход из лабиринта, изменился настолько, что его образ в её сознании не совпадёт с тем, кто встретит её в реальности.

Что, если он посмотрит на неё так, как смотрят на незнакомцев, не обнаружив в её лице ни единой знакомой черты, не вспомнив ни одного мгновения, которое связывало их когда—то?

Если его взгляд будет пустым, если его память не удержала её имени, их прошлого, той связи, которую она считала неразрывной?

Она пересекла столько границ, потеряла себя в лабиринте множества реальностей, сделала всё возможное, чтобы вновь увидеть его, но имел ли он право забыть? Возможно, в его мире она никогда не оставила следа, не стала частью той истории, которую он запомнил. Если он жил без неё, шёл своим путём, построил свою судьбу, мог ли её внезапное появление стать для него чем—то иным, кроме как эхом далёкого прошлого, которое он никогда не разделял?

А если он счастлив? Если его жизнь, выстроенная без неё, наполнена смыслом, радостью, тем, чего она даже не представляла? Будет ли её присутствие лишь вторжением, попыткой напомнить о том, что для него никогда не было потерей?

Эта мысль кольнула глубже всего. Что если его жизнь сложилась иначе, без неё, и он уже не нуждается ни в объяснениях, ни в поисках, ни в воспоминаниях? Что если её появление окажется для него не ответом, а вторжением?

Она провела пальцами по краю страницы, будто пытаясь зацепиться за реальность, за настоящее, за саму себя.

"Я больше не убегаю. Я больше не ищу. Я просто хочу знать правду."

Ручка оставила чёткие, уверенные линии на бумаге, словно в этот момент сама реальность затвердела, фиксируя её мысли в настоящем. Она перечитала написанное, ощущая, как каждое слово отдаётся в сознании, оставляя тяжёлый, но необходимый осадок. Это не было решением, не было ответом на все вопросы, но это было единственное, что она могла сказать себе с полной уверенностью. Она глубоко вдохнула, осознавая, что колебания закончились. Её путь предрешён, и теперь нет смысла в сомнениях. Она должна поехать.

Лия двигалась механически, словно в полусне, позволяя рукам совершать привычные движения, не задумываясь о последовательности. Чемодан раскрылся почти сам по себе, вещи складывались внутрь в порядке, не подчинённом логике, но наполненном какой—то внутренней необходимостью. Её тело действовало быстрее, чем сознание успевало осознавать происходящее. Каждый жест был отточенным, уверенным, но внутри росло странное ощущение, что всё это уже происходило прежде.

Она не знала, зачем делает это так торопливо. Никто не ждал её там, никто не назначал встречу, не звал, не просил приехать. Это было исключительно её решение, её шаг в сторону чего—то неизбежного. Но стоило ли оно того? Сколько раз она уже думала, что делает последний, решающий выбор, а оказывалась перед очередным кругом поиска? В какой момент поиск перешёл в бесконечное повторение одного и того же?

Однако сейчас что—то изменилось, ощущение повторения уступило место предчувствию чего—то нового, словно в этой цепи решений и последствий появился шанс выбрать другой путь, ведущий не к очередному витку поисков, а к окончательному ответу.

Её сердце билось ровно, почти отстранённо, словно не разделяя внутреннего напряжения. Она замечала это, отмечала, что волнение, поселившееся внутри, не отражается в физическом состоянии. В руках не было дрожи, дыхание оставалось ровным, но что—то внутри тянуло её, ускоряло, подталкивало, не оставляя выбора. Её мысли метались от сомнений к ожиданию, от воспоминаний к тому, что ждало её впереди.

Санкт—Петербург – город, в котором пересекутся их судьбы, место, хранящее больше тайн, чем она готова разгадать. Это не просто точка на карте, а символ возможного ответа, последнего звена в череде поисков, которые теперь, возможно, завершатся.

Эти два слова не просто обозначали город на карте. Это был символ, место, которое она ассоциировала с чем—то важным, чем—то, что могло бы стать её жизнью, если бы она когда—то сделала другой выбор. Она не была там годами, и всё же этот город всегда был с ней. В отголосках прошлого, в книгах, которые она писала, в словах, которые она пыталась подобрать, но так и не находила.

Он был там, в этом городе, существовал в своём времени, в реальности, которая уже не зависела от её воспоминаний. Но каким он стал за все эти годы? Был ли он тем же человеком, которого она знала, или жизнь изменила его так же, как изменила её саму? Будет ли он смотреть на неё с тем же вниманием, с тем же скрытым теплом, или же прошлое оказалось для