Разрушенные клятвы - Катарина Маура

тебя всем сердцем, а ты просто ушла. Я понимаю, почему. Но они — нет. С их точки зрения, мы просто расстались. Худшим возможным способом. А потом ты просто вычеркнула их из своей жизни, несмотря на все их попытки удержать тебя. А они бы удержали, знаешь? Они любили тебя настолько, что остались бы твоими друзьями, даже после того, как ты разбила мне сердце. Потому что они не знали деталей. Они не знали, как ты меня предала.

Свежая боль накрывает меня волнами, и я прикусываю губу, не в силах взглянуть на него. Я сожалею о многом из того, что сделала пять лет назад, но боль, которую я причинила им, стоит на вершине этого списка.

— Я беспокоюсь о том, чтобы снова впустить тебя в их жизнь. Потому что через три года они снова тебя потеряют. Я не хочу, чтобы они видели в тебе мою жену, одну из нас. Это место… однажды оно будет принадлежать кому-то другому. И когда я наконец встречу женщину, с которой захочу провести свою жизнь, я не хочу, чтобы ей пришлось жить в твоей тени.

Резкая боль пронзает меня, и я судорожно вдыхаю, его слова звучат у меня в голове, повторяясь снова и снова. Мысль о другой женщине в нашем доме, в его постели… Это убивает меня. Вот как чувствовала себя Лили, когда узнала, что мы собираемся пожениться? Теперь я понимаю. Эта агония почти невыносима, и, в отличие от нее, я даже не знаю, кто эта женщина. У нее нет лица. Это не кто-то, кого я люблю.

— Я понимаю, — говорю я, голос срывается, когда я спрыгиваю с кровати.

Холодный воздух обжигает кожу, но мне все равно. Я просто хочу уйти, пока не разрыдалась. Я не должна хотеть этого с ним. Не должна. Но ничего не могу с собой поделать. С каждым днем прошлое отдаляется, ненависть размывается. Все чаще я просто хочу потеряться в нем, раствориться в тех редких моментах счастья, которые он мне дарит. Я не чувствовала себя целой с тех пор, как ушла. Но я хочу. Я хочу нас. Такими, какими мы были.

Зейн перехватывает меня, прежде чем я успеваю сделать еще один шаг. Его рука обвивается вокруг моей талии, и я вздрагиваю, когда он рывком возвращает меня на кровать, прижимая спиной к своей груди.

Он крепко держит меня, его лоб касается моего плеча, дыхание сбито.

— Забудь, — шепчет он, в его голосе слышна мука. — Ты должна поехать. Я возьму тебя с собой.

Мое сердце пропускает удар, надежда вспыхивает внутри, и я зажмуриваюсь.

— Нет, — отвечаю я хрипло, с трудом справляясь со своими эмоциями. — Ты прав. Это… это не мое место.

Он тяжело вздыхает и сжимает меня крепче.

— Ты поедешь со мной сегодня вечером, — говорит он тоном, не терпящим возражений.

Я откидываюсь назад, прижимаясь к нему, глаза жгут невыплаканные слезы. Вот чего больше всего боялась Лили. Что я прощу его. Что ей придется смотреть, как я это делаю. Я поклялась, что этого не случится. Но с каждым днем выполнять обещание становится все труднее.

Глава 60

Зейн

Я украдкой смотрю на Селесту, паркуясь перед домом бабушки. Она почти не проронила ни слова с тех пор, как мы уехали от ее родителей, и винить в этом я могу только себя. Мне не стоило говорить то, что я сказал, особенно после ночи, которую мы провели вместе.

— Ты в порядке? — спрашиваю я мягко.

Она поднимает взгляд, но ее выражение закрыто. Так она не смотрела на меня уже много лет — с самой школы. В ее глазах настороженность и неуверенность, и, если честно, я бы предпочел ее ненависть. Она ранит меньше, чем это.

— Все нормально, — тихо отвечает она, вкладывая в голос все свое умение казаться убедительной. Если бы я не знал ее так хорошо, возможно, поверил бы.

Я тяжело вздыхаю и поворачиваюсь к ней, нежно убирая ее локоны с лица. Она вздрагивает, и я тут же замираю, убирая руку.

— Я не знаю, что мне делать, Селеста.

Ее глаза встречаются с моими, и я не могу отвести взгляд. Столько эмоций проносится на ее лице, каждая из них что-то мне говорит, и мне сложно в это поверить.

Я уже однажды поверил, и поплатился за это.

— Здесь нечего делать, — говорит она. — Пойдем внутрь. Я обещаю, что буду паинькой. Я сделаю ровно столько, чтобы развеять их худшие страхи, но не настолько, чтобы… — Она на мгновение отводит взгляд, глубоко вдыхая, собираясь с мыслями. — Я не буду делать так много, чтобы они полюбили меня сильнее, чем ту, что будет после меня. Я не буду искать их прощения и пытаться залатать то, что разрушила. Так что не переживай, ладно?

Она дрожащим вздохом втягивает воздух, а ее улыбка настолько грустная, что у меня появляется желание упасть перед ней на колени и вымолить прощение. Я так привык к взаимным укорам и ненависти, что и представить не мог, что еще способен причинить ей боль. Я не думал, что ей вообще есть до меня дело. И не знаю, как себя чувствовать, осознав, что ошибался.

Она отворачивается и выходит из машины, не дав мне сказать ни слова.

— Селеста! — зову я ее.

Она останавливается и оглядывается через плечо. В этом нежно-розовом платье она выглядит потрясающе. Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе, заставляя потерять равновесие. Она падает на мою грудь, а я обвиваю ее талию одной рукой, другой мягко беря ее за лицо.

— Когда мы зайдем туда, помни, что ты моя жена. Сейчас, в этот момент, я твой. И только это имеет значение, хорошо?

Она наклоняется в мою ладонь, ее глаза на несколько секунд закрываются.

— Но ты не всегда будешь моим. Ты не можешь быть, — шепчет она. — И мне стоит это помнить.

— Селеста… — я крепче прижимаю ее к себе.

— Зейн?

Я напрягаюсь и мгновенно отпускаю жену, услышав голос Сиерры. Она замирает на месте, увидев Селесту. Обе женщины застывают, не зная, куда смотреть. Я обвиваю талию Селесты в знак поддержки, и она незаметно прижимается ко мне.

— Ох, — наконец произносит Сиерра. — Почему она здесь? Бабушка заставила тебя привести ее?

Селеста едва заметно дергается и