Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

— Позволишь показать тебе кое-что? — голос Хокона прозвучал непривычно хрипло.

И я завороженно кивнула, не в силах отвести взгляд от заклинателя. Где-то вдалеке послышались первые залпы фейерверков — ярмарка готовилась к завершению дня. Хокон быстро призвал духовный меч, и помог мне встать на него. В этот раз его прикосновения были особенно бережными, словно я была сделана из хрупкого фарфора.

Мы поднялись в небо, и открывшийся вид заставил меня затаить дыхание. Под нами раскинулась ярмарка, освещённая множеством огней. Хокон направил меч к небольшому утёсу, нависающему над фьордом. Там обнаружилась укромная площадка, защищённая от ветра выступом скалы.

Когда мы приземлились, заклинатель не спешил отпускать. Он бережно обнимал меня за талию, и я не стала отстраняться, чувствуя, как сильно бьётся его сердце.

— Мне показалось, что отсюда будет лучший вид на фейерверки, — тихо сказал заклинатель, и от его дыхания по шее пробежали щекотные мурашки.

Словно в подтверждение его слов, небо озарилось очередной россыпью огней. Фейерверки взмывали ввысь, расцветая причудливыми узорами. Хокон создал вокруг нас тёплый кокон воздуха, защищая от прохладного ночного ветра с фьорда. В этом маленьком пространстве, окружённом его магией, я почувствовала себя невероятно защищённой. Заклинатель чуть сильнее прижал меня к себе, и я откинула голову ему на грудь.

— Я так долго мечтал об этом, — вдруг прошептал он, зарываясь носом в мои волосы. — Просто быть рядом с тобой. Иметь право обнимать тебя.

Признание Хокона, произнесённое так тихо и интимно, заставило меня встрепенуться. Развернувшись в его объятиях, я серьёзно посмотрела ему в глаза, в которых отражались всполохи фейерверков.

— У тебя всегда было это право, — строго сказала. — Просто ты слишком долго держался в тени, а после слишком резко, спасибо Фрейе, решил наверстать упущенное. Уж не знаю, что тебе за видение послала аврорная магия, — я запнулась и смутившись договорила. — Может, всё же расскажешь?

Хокон коснулся моей щеки, очерчивая линию скулы большим пальцем и лукаво улыбнулся. Его взгляд оставался нежным, но в глубине льдисто-серых глаз плясало тёмное пламя.

— Зачем рассказывать, если можно показать? — хрипло сказал и медленно, давая мне последнюю возможность отстраниться, наклонился.

* * *

— Подожди. Мне важно знать, — я мягко упёрлась ладонью в грудь заклинателя и даже почти не смутилась. Хокон замер, но не отстранился. — Только не говори, что действительно веришь в поверье кочевников, — добавила, вспомнив про упомянутую в прошлый раз причину молчания Хокона.

— То будущее, — улыбка заклинателя стала мечтательной, — Слишком прекрасное, чтобы рисковать.

— А сейчас ты не рискуешь? — мой голос дрогнул от его близости. — После всего, что было?

— Сейчас я рядом с тобой только потому что рискнул, — тихо ответил Хокон. — Без масок и чужого влияния. И если ты позволишь, я докажу это каждым своим действием.

— Слишком многое случилось за последние дни, — пробормотала я, не понимая, чего в действительности хочу: отстраниться или обнять Хокона. — Божественные игры и манипуляции, твоя напористость…

— Пусть боги играют в свои игры, — неожиданно серьёзно сказал, и его дыхание коснулось моих губ. — Но если я тебе не безразличен, каждый миг рядом с тобой приближает то будущее, в котором мы будем свободны от богов. Будущее, в котором мы будем… Позволь доказать?

Довериться наглому заклинателю, что вёл себя невыносимо прошлые дни? Стоило бы усомниться… Но сейчас в его голосе звучало столько нежности и надежды, что ворох мыслей и множество сомнений дрогнули. И отступили.

Первое прикосновение губ было невесомым, почти невинным. Словно Хокон ещё раз спрашивал разрешения. Я робко подалась навстречу, и заклинатель на мгновенье замер, чтобы тут же усилить поцелуй. Его рука скользнула на мой затылок, зарываясь пальцами в волосы.

Постепенно поцелуй стал напористее, но я всё равно чувствовала, что Хокон сдерживается. В каждом движении заклинателя ощущалась затаённая страсть, но он не позволял ей выплеснуться. Его поцелуй был неторопливым, изучающим, словно он пытался запомнить каждое мгновение.

От этой бережной настойчивости заклинателя кружилась голова, а в груди постепенно разгоралось пламя, и в какой-то момент я невольно выдохнула, теснее прижимаясь к нему. Пальцы Хокона в моих волосах дрогнули, выдавая напряжение, но движения губ оставались всё такими же неторопливыми. Он целовал меня так, словно у нас была вся вечность впереди — то усиливая поцелуй, заставляя меня замирать от переполняющих ощущений, то возвращаясь к почти невесомым прикосновениям.

В какой-то момент я почувствовала, как кружится голова от нехватки воздуха, но я лишь вцепилась в плечи Хокона, не желая разрывать поцелуй. Заклинатель тихо выдохнул мне в губы и немного отстранился, давая возможность отдышаться. Его глаза потемнели, а дыхание стало прерывистым, но он всё ещё сохранял самообладание, каким-то чудом балансируя между желанием и контролем.

— Прости, — хрипло произнёс Хокон и прикоснулся губами к моему виску. — Я не должен…

— Должен, — выдохнула я, притягивая его обратно.

В небе раскрылся огромный золотой цветок, озарив всё вокруг теплым светом, когда Хокон снова накрыл мои губы своими.

На этот раз его поцелуй был другим — яростным, почти диким. Его язык требовательно скользнул по моей нижней губе, и я приоткрыла рот, позволяя ему углубить поцелуй.

Новый залп фейерверков взорвался совсем близко, рассыпаясь серебряным дождем. Грохот отдавался в груди, сливаясь с бешеным стуком сердца. От прерывистого дыхания Хокона по коже бежали мурашки. Сейчас он целовал меня так, словно годы ожидания и сдерживаемой страсти наконец прорвались наружу, сметая остатки железного самоконтроля заклинателя. Каждое движение, каждое прикосновение чувствовалось, как балансирование на тонкой грани, за которой Хокон окончательно потеряет себя.

Я неуверенно ответила на поцелуй, и его дыхание сбилось. Рука заклинателя на моей талии скользнула выше по спине, притягивая ближе. Другой рукой он слегка потянул меня за волосы, заставляя запрокинуть голову назад. От этого собственнического движения по телу пробежала горячая дрожь.

Когда я робко коснулась языком его губ, Хокон издал низкий, почти рычащий звук, и грохот очередного залпа фейерверков вторил ему. Поцелуй Хокона стал ещё требовательнее. И всё же, даже в этом яростном проявлении страсти не было давления. Хокон не торопил, позволяя мне привыкнуть к новым ощущениям. Я несмело обвила руками его шею, и самоконтроль заклинателя снова дрогнул — он прикусил мою нижнюю губу, тут же зализывая лёгкую боль.

От прикосновений Хокона по телу разливался жар, колени подгибались, и если бы