Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

— Мне казалось, что в публичных книгохранилищах доступна только одна версия, — нахмурился Хокон.

— А как же сказки? — парировала я.

— Ты про северную сказку о Небесном Посланнике? — заклинатель удивлённо склонил голову.

Показалось, что Хокон совсем забыл про раскрытый Чендлером мой секрет. Ему понадобилось пару мгновений, прежде чем понять, что я действительно считаю сказки достоверными источниками, а после вспомнить причину моей уверенности. Сложно не верить, когда являешься подтверждением их правдивости. Похоже, Хокон использовал новое знание обо мне только как инструмент для более эффективного проведения практики по усилению моей связи со стихиями и даже не задумывался о возможной личной выгоде. Это оказалось удивительно приятным открытием. Значит, для него действительно не важно наличие у меня третьей силы?

В тот же момент невесомое, но давящее коснулось моей головы.

* * *

Хокон опустил полог тишины, из-за которого проходящие мимо люди не могли разобрать, о чём мы говорим. А я мысленно отругала себя за беззаботность: посреди ярмарки затронула тему аврорной магии. Хотя в Северных чертогах сказки об аврорах и Небесном Посланнике знают все, так что, вроде бы, ничего особенного я не успела сказать. И всё же я была благодарна заклинателю за то, что он позаботился о сохранении моего секрета.

— Теперь я начинаю понимать, почему исследования этой версии хранятся только в архивах школ, — несмотря на опустившийся полог тишины, Хокон говорил тихо. — Легенда о Небесном Посланнике всегда казалась мне просто красивой историей о первородном свете Шэн-Хейма, но ты являешься подтверждением именно этой версии создания мира.

Он повёл меня к небольшой скамье, укрытой от толпы деревьями.

— Ты так легко поверил Чендлеру на слово, — подозрительно посмотрела на заклинателя, когда мы сели.

— Было сложно не поверить, учитывая, что во время практики я почувствовал в тебе незнакомую магию, но посчитал, что переутомился и что-то перепутал, — улыбнулся он. — Я встречал трактаты, в которых говорится, что Небесный Посланник — источник магии мира. Он породил четыре стихии, а его ядро — сама суть магии.

— Но в северных сказках, — я замялась, подбирая слова, — Говорится не только о создании стихий. Там есть упоминания о самой природе света, что она — фундаментальная сила, и авроры — мостик между магией и человеком. Они, — я на мгновение задумалась, вспоминая трактат. — Словно сердце в великом потоке жизни. Как сердце направляет кровь по телу, так аврор способен влиять на течение магических потоков в мире.

— В каком смысле влиять? — в голосе Хокона прозвучал неподдельный интерес исследователя.

— Магия — живая сущность, — слова полились сами собой, словно прорвав плотину многолетнего молчания. — Она струится по незримым путям, питая всё сущее. Дышит, меняется, растёт. И авроры помогают этим потокам течь правильно, удерживают баланс между стихиями. Как маяк, не дающий миру сбиться с пути.

Я резко оборвала себя, в ужасе осознав, сколько всего только что выболтала. Годами я хранила свой секрет, научилась отмалчиваться, уходить от разговоров, а сейчас запросто выдала несколько строк из трактата, который мне дал Сунь Укун. Почему рядом с Хоконом я не могу держать язык за зубами? Ещё и вела себя высокомерно в прошлые дни.

А может, я проболталась, потому что эта ответственность — стать маяком для магии мира — оказалась слишком тяжёлой для меня?

— В доступных источниках таких подробностей нет, — Хокон задумчиво прикрыл глаза, явно силясь вспомнить что-то подобное. — Даже в архивах школы заклинателей информация о природе света довольно скудная. Откуда, — Хокон посмотрел на меня и запнулся, заметив моё смятение. — Прости, если задаю слишком личные вопросы.

— Дело не в этом, — я нервно сжала руки, не зная, стоит ли говорить о трактате. — Просто это сложно объяснить.

— У тебя есть причины не доверять мне, — в его голосе не было обиды, только понимание.

— Нет, — я покачала головой, собираясь с мыслями. — Дело в том, что, — я замолчала, не находя правильных слов. Стоит ли ему узнать про трактат? Если да, то как объяснить, откуда он у меня, не упоминая ни Локи, ни Сунь Укуна?

Хокон молча ждал, не торопя меня, и в его терпеливом молчании было больше поддержки, чем в любых словах.

— Знаешь, — мягко улыбнулся заклинатель, когда пауза затянулась. — Некоторые тайны требуют времени. Хочешь пить?

Я благодарно кивнула, чувствуя, как отпускает внутреннее напряжение. Хокон поднялся и протянул мне руку, помогая встать. Его пальцы на мгновение сжали мои чуть крепче, словно говоря, что он готов ждать, когда я смогу довериться. Я поймала себя на мысли, что впервые встречаю человека, который умеет так бережно обходиться с чужими секретами.

У прилавка с напитками торговец как раз начал заваривать редкий сорт чая из Южных степей, и пока мы ждали, Хокон стоял рядом — достаточно близко, но не слишком, чтобы это казалось навязчивым.

— Осторожно, горячий, — предупредил он, протягивая мне чашку.

Его пальцы невесомо коснулись моих, и по телу пробежала дрожь, не имеющая ничего общего с температурой напитка. Аромат чая смешивался с запахом сандала и лотоса от одежды Хокона, создавая головокружительное сочетание.

— Расскажешь что-нибудь ещё про библиотеки заклинателей? — спросила я, пытаясь отвлечься от непрошеных мыслей о его близости. — Может, какие-то ещё интересные исследования о магии?

Хокон начал рассказывать о тонкостях управления стихиями, и я невольно заслушалась тем, как интересно и понятно он говорит о сложном подходе к магии у заклинателей. А когда я задавала уточняющие вопросы, он словно светился изнутри, и это было невероятно красиво. Но даже увлечённый разговором, Хокон оставался внимательным — едва заметным движением руки отводил потоки воздуха, защищая меня от случайных толчков в толпе.

Его внимательность проявлялась в мелочах: не только в том, как он защищал от толпы, но и в том, как умел слушать. Заклинатель не стал расспрашивать о странных познаниях в магии, вместо этого увлечённо рассказывал о традициях заклинателей, словно чувствуя, что мне важно узнать об этом больше. Рядом с ним впервые не приходилось следить за каждым словом.

Я заметила, как Хокон едва заметно морщится от особенно громких звуков праздника. В этом простом проявлении уязвимости было что-то трогательное — безупречный заклинатель тоже мог