Бесчувственный Казанова - Л. Дж. Шэн

промотала заставку. К сожалению, мне придется сидеть и смотреть все в замедленном режиме, пока до тебя наконец не дойдет, что ты потерял любовь всей своей жизни, потому что ты трус.

Знаете все эти вдохновляющие поговорки о хороших друзьях? Они не применимы к ублюдкам, которыми я себя окружил.

Я бы ушел в другую комнату, чтобы уединиться, но видел справедливое возмездие в том, чтобы терпеть унижение от друзей после всего, что я сделал.

Дорогой Риггс,

Если ты читаешь это, значит, уже вернулся со Шри-Ланки. Надеюсь, ты прекрасно провел там время и сумел заняться тем, что любишь больше всего на свете – исследовать мир и находить новые приключения.

Вообще-то, как оказалось, было кое-что, что я любил больше. А именно – Даффи.

Позволь мне начать с того, что я не хочу показаться неблагодарной. Напротив. За то недолгое время, что мы провели вместе, я смогла вырасти больше, чем за всю мою жизнь. Я бесконечно благодарна тебе за жертвенность, преданность и самоотверженность, которые ты проявил ради меня. Я искренне признательна и навсегда перед тобой в долгу.

Бла, бла, черт побери, бла. Напомнило мне о всех тех любезностях, которые люди говорят своим партнерам перед тем, как бросить их ради другого. Так и разило тем самым «дело не в тебе, а во мне».

Как ты знаешь, не так давно я решила вопрос с трудоустройством.

Только Даффи могла изъясняться как аристократка восемнадцатого века, когда рассказывала, что нашла работу.

Как оказалось, должность не оправдала моих надежд. Честно говоря, я сама толком не знаю, что ищу, именно поэтому решила, что лучше всего вернуться в Лондон и остаться с семьей, пока исследую свои увлечения и таланты и постигаю, какой вклад могу внести в этот мир.

Она переехала? В Лондон? Я не знал, что чувствовал по этому поводу. С одной стороны, огромное облегчение оттого, что она больше не с Сосунком. А с другой, ощутил себя до странности беззащитным, узнав, что ее больше нет в этом городе. Единственное, что служило мне утешением на Шри-Ланке, это знание, где сейчас Даффи. Оно давало ложное ощущение контроля над ситуацией.

Поскольку я сомневаюсь, что вернусь в Нью-Йорк, и мне меньше всего хочется тебя сдерживать, я без лишних проволочек даю тебе развод. Нам не нужно ждать грин-карту, потому что я не собираюсь искать работу в Штатах. Теперь я понимаю, что было неправильно обманывать власти, пойдя при этом на преступление, да к тому же втягивать в это тебя. Еще я хочу воспользоваться этой возможностью и извиниться за то, что пыталась тебя шантажировать.

Нет. Нет, нет, нет, нет, нет. И еще сто тысяч раз «нет». Этого не может быть.

Наконец, в знак моего сожаления обо всех неудобствах, которые доставила, я купила тебе билет на Аляску. Не потому, что ты не можешь его себе позволить, а потому, что тебе нужен толчок, чтобы туда отправиться.

Я знаю, что это не мое дело, Риггс, и уважаю это, но за то недолгое и яркое время, что мы знакомы, ты никогда не избегал вызовов. Ты можешь это сделать. Ты можешь покорить Денали.

К тому же этого хотел бы Чарли.

С любовью и нежностью,

Поппинс.

Вместе с письмом лежали билет на Аляску и данные о брони в отеле, а еще документы на развод. Одни только билеты, наверное, опустошили ее банковский счет.

Она потратила все свои сбережения, чтобы я мог полететь на Аляску и сразиться со своими демонами. Почему-то я даже не удивился.

Дафна Маркэм никогда не была охотницей за деньгами. Конечно, она стремилась таковой стать. Но еще обладала такими скверными качествами, которые называются нравственностью. Она была заботливой, доброй, а еще птицей настолько высокого полета, что мне до нее даже не долететь.

И все же я хотел ее. Каждый сантиметр и клеточку ее тела. Каждое язвительное замечание и невинную улыбку.

– Ну что? – допытывалась Арья. – Посвяти нас, герой-любовник.

Я оторвал взгляд от письма, так сильно стиснув челюсти, что чуть не раскрошил зубы в пыль.

– Вкратце? Она вернулась в Англию, дала мне развод, не собирается брать у меня ни пенни, хотя знает, что я миллиардер, и купила мне билет на Аляску.

– Но ты ненавидишь Аляску. – Кристиан нахмурился.

– Именно.

– Она заставляет тебя сделать то, что ты не хочешь, лишь бы доказать свою правоту? – Кристиан погладил подбородок. – Уверен, что ваш брак не настоящий?

– Она пытается помочь ему что-то преодолеть. – Арья прижала Луи к груди. – Эх, она мне правда нравится, Риггс. Можем, пожалуйста, ее оставить?

– Очевидно, что нет, черт подери. – Я помахал письмом, которое держал в руке.

– Следи за языком, – манерно протянул Кристиан.

– Говорю на английском, – подтвердил я. – Но не слишком хорошо, если верить мисс Марен, нашей бывшей учительнице литературы.

– Дядя Риггс сказал плохое слово! – Луи хлопнул в ладоши, извернулся в руках матери и выжидательно на нее посмотрел. – Мамочка, поставь его в угол.

– Ничего страшного, малыш. – Кристиан взъерошил темные волосы своего сынишки, откинувшись на спинку дивана. – Дядя Риггс сейчас в местечке похуже.

– Правда? – Луи округлил глаза.

– Он попал в немилость после того, как последние двадцать лет прожил, будто студент в академическом отпуске.

Я скрестил руки на груди и приподнял бровь, как бы говоря: «Серьезно?»

– А он прав, – огорошила меня Арья.

– Спасибо за мнение. Именно это мне сейчас и нужно. Ну и что мне делать? – рявкнул я, будто это они виноваты в том, что Даффи решила уехать. – Моя жена только что бросила меня в письме.

– Она тебя не бросала, – возразил Кристиан. – Она дала тебе возможность уйти. Милая девушка. Да еще и сексуальная.

Арья кивнула.

– Очень сексуальная.

– Еще раз заговоришь о моей жене в таких выражениях, и я выбью тебе зубы. – Я указал на Кристиана, а потом повернулся к его жене. – А ты можешь так говорить и впредь, только не забывай, что я, как известно, не люблю делиться.

Луи смотрел, как завороженный.

– А теперь он будет наказан?

– Нет, но мамочка выставит его вон, если он не будет следить за языком в твоем присутствии, милый, – засуетилась Арья.

Луи был единственным ребенком, с которым я общался. Я и забыл, какие они изнеженные.

– Я не могу ее отпустить. – Я собрал документы на развод и, разорвав их на клочки, рассыпал по мраморному полу Кристиана. – Тем более после того, как она пох… – начал я, а потом увидел, как