Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

– Сяо Вэня невозможно опоить или затуманить его разум – его тело невосприимчиво к ядам, как и мое. Думаю, все дело в том, что ты чувствуешь себя сейчас всеми покинутым, оттого и ищешь предлоги устранить его нового… друга, – криво усмехнулся Гу Юшэн. – Я и не думал, что ты столь обнищал в своих попытках завести новые знакомства. – Вскинув бровь, он глумливо добавил: – Что, не нравится, что все внимание вдруг отвернулось от тебя? Пока все носились с тобой, ты нос задирал, но как только оказался один, то тут же переполошился, ища подлоги тут и там.

– Что ты несешь? – нахмурился Лю Синь. – Ты хоть слышишь, что я тебе говорю?! Этот слепец вьется вокруг твоего друга, вынюхивая что-то! Неужели ты так просто оставишь это и даже не попытаешься помочь?

– Ха-а-а… – Выдохнув дым, Гу Юшэн оперся спиной о балку. – Снова твое это желание помочь всем страждущим. Уймись уже, твою мать, и выпей. Глядишь, заведешь новые знакомства здесь, найдешь девку на ночь и расслабишься. Не все же время тебе проводить с Тан Цзэмином. Вы, я надеюсь, прислушались к тем моим словам?

За время разговора Лю Синь уже сотню раз пожалел, что пришел сюда. Наступив на горло гордости и душив ее всю дорогу, он вдруг почувствовал злость и стыд. В самом деле, на что он надеялся? Неужели собственная никчемность все еще давила на него до такой степени, что он пришел к последнему человеку, который бы согласился помочь?

Перед уходом Лю Синь решился на последний вопрос, мучивший его уже долгое время:

– Тот человек, что приютил заблудшего путника под своей крышей и накормил подгоревшей кашей, хотя сам голодал, – это все еще ты? – посмотрел он в глаза Гу Юшэна. Мужчина вмиг помрачнел еще больше, глядя перед собой и пуская клубы дыма. Через пару выдохов он внимательно посмотрел на собеседника и в тон спросил:

– Тот человек, которому на всех было плевать и который хотел в одиночестве покинуть деревню, ни о ком не заботясь, – это все еще ты?

Лю Синь серьезно задумался над этими словами. Как бы он мог уйти сейчас, когда у него впервые в жизни появился дом, семья и друзья? Смог бы не бороться за то, что ему дорого, и просто спрятать голову в песок, как когда-то хотел?

Бросить все и оставить? Уйти, не попытавшись помочь? Нет, это уже был не он – Лю Синь даже не узнавал себя в тех словах и поступках. И человек, стоящий напротив, был точно так же ему незнаком.

Сухо кивнув и окончательно все для себя прояснив, Лю Синь поднялся по лестнице в зал, чтобы скорее уйти. Гу Юшэн стоял на улице еще несколько минут, после чего вернулся внутрь и вновь упал в объятия полуобнаженных женщин.

– Господин Гу, что это был за красавец? – заворковали вокруг куртизанки.

– Он еще вернется? – Одна из них подсела ближе, закидывая руку генерала на свое оголенное плечо, покрытое золотой пудрой. Усадив ее к себе на колени, Гу Юшэн рассмеялся, принимая из рук другой прислужницы вино. Выпив его одним глотком и отодвинув полу халата на груди девушки, он хмыкнул:

– Один человек, который привык быть в центре всеобщего внимания, а когда от него все отвернулись, то забил тревогу. Это даже забавно…

– Действительно забавно, – перебил его тихий смешок снаружи.

Подняв голову, словно насторожившийся на охоте хищник, Гу Юшэн увидел, как занавеска приоткрывается, пропуская внутрь человека в черных одеждах. Медленно обведя все помещение непроницаемым взглядом, Тан Цзэмин посмотрел на Гу Юшэна и спросил, заводя руки за спину:

– С чего это ты решил, что он один?

Гу Юшэн выдохнул и откинулся на красные шелковые подушки. Прохладным взглядом окинув Тан Цзэмина с ног до головы, он сказал:

– Давно тебя не видел, парень.

– Я уезжал на несколько дней из города, – кивнул Тан Цзэмин. – Но, полагаю, ты уже знаешь, где я был.

Гу Юшэн едва уловимо напрягся при этих словах, после чего усмехнулся:

– Раз уж пришел, располагайся. Давно пора было привести тебя в подобное место, чтобы ты стал настоящим мужчиной. – Он отодвинул край халата женщины, обнажая гладкое белое бедро.

– Какой милый, – тут же защебетали куртизанки, оглядывая красивое лицо Тан Цзэмина.

Он был одет в простой темный халат и такие же сапоги, а на шее его висел черный платок, который он медленно поглаживал пальцами правой руки. По его скромной одежде невозможно было сказать, богат он или же нет. Но уже заострившиеся и благородные черты его лица определенно доказывали принадлежность к знатной родословной. Улыбнувшись и глубоко вздохнув, Тан Цзэмин на выдохе произнес:

– Разве ужираться ночами напролет, как свинья, в окружении женщин, даже улыбающихся за деньги, – это и значит быть настоящим мужчиной?

Усмешка на губах Гу Юшэна вмиг превратилась в плотно сжатые зубы, сквозь которые он прошипел:

– Зачем пришел? Если просить о помощи своему ифу, то выбери-ка тон попроще, тогда, может, помогу вам.

– Поможешь? Как на Севере?

Глава 82

Бывший наставник

Краем глаза уловив, что Гу Юшэн замер с рукой, протянутой в сторону кувшина вина, Тан Цзэмин обратился к девушкам:

– Я хочу османтусовых пирожных и тыквенный сок. Можете не спешить.

Прикрывшись пониманием того, что этот юный господин в самом деле просил лишь о сладостях, куртизанки стайкой двинулись к выходу. Самая старшая у порога дала знак управляющему, и музыка под пологом тут же стихла, оставляя троих людей в гнетущей тишине.

Улыбка Тан Цзэмина померкла, но не исчезла до конца с лица. Медленно пройдясь по комнате, он остановился напротив полупрозрачной завесы, где за еще одной виднелась страстно переплетенная пара. Звуков слышно не было, но Тан Цзэмин отчетливо видел и вздымающуюся плоскую грудь, и приоткрытый в стоне рот. Не дождавшись его слов, Гу Юшэн сказал тяжелым голосом:

– Если ты вдруг решил, что в публичном месте я дам тебе спуск, то ты заблуждаешься.

Тан Цзэмин развернулся, заводя руки за спину.

– Этот человек собирался с духом все утро, топча свою гордость, чтобы просить о помощи, и не ради себя, а ради вашего друга. – Он кинул взгляд в сторону Цзина.

Тот уже начал приходить в себя, даже сквозь медитацию уловив изменившуюся обстановку и почувствовав опасность.

Вернув внимание Гу Юшэну, Тан Цзэмин продолжил:

– И все это для того, чтобы выслушать уйму