Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

и мягок. Не было ни дня с их самой первой встречи, чтобы он не испытывал благодарность к этому человеку. Многие ли в мире могут сравниться с ним и заменить все на свете? Таким человеком для Тан Цзэмина был Лю Синь.

Думая об этом, Тан Цзэмин впервые за весь вечер позволил искренней улыбке тронуть губы, когда уверенно произнес:

– Он стоит всего и даже больше.

Тряхнув головой и вновь взглянув на бледного мужчину, Тан Цзэмин усилил хватку, почти дробя кости.

Проигнорировав болезненное шипение, он продолжил:

– Я здесь также и для того, чтобы предупредить тебя о двух вещах. Во-первых, если ты заговоришь с моим ифу в подобном тоне еще раз или хоть пальцем к нему прикоснешься, я пущу тебе кровь, как свинье. – Он растянул губы в очаровательную улыбку, которую можно было даже назвать нежной, если бы не ледяной взгляд, которым он не мигая смотрел на бывшего наставника. – С дикими зверями я уже умею справляться. Цзин разве не рассказывал тебе, что он видел, когда шел по моему следу в горах Сюэ? – Тан Цзэмин взглянул на второго наставника. В глазах Цзина полыхнула опаска, когда он посмотрел на Гу Юшэна, и стало совершенно ясно: он ни о чем не рассказывал.

Гу Юшэн сузил злые глаза, впиваясь ими в Тан Цзэмина. Проглотив вставшую поперек горла кровь, он прошипел:

– Ты повелся на красивое лицо. Если бы не я, твоя ци уже бы свела тебя с ума! Она поглощает колоссальное количество ресурсов и требует быстрого восполнения, а это доступно лишь через двойное совершенствование[43]. Оглянись вокруг: ты хотел оказаться в борделе на этом этапе? И что бы тогда сказал твой ифу? Видя твою к нему привязанность, как я мог позволить тебе и дальше таскаться за его халатом и преклоняться перед ним! Я пытался решить все безболезненно, как только понял, как ты привязываешься к нему, и даже твоя ци начала тянуться к этому человеку! Это недопустимо! Сукин ты сын, с меня хватит и двух гребаных согнутых в наших рядах!

Тан Цзэмин пропустил бо́льшую часть слов мимо ушей, погруженный в свои мысли. Он больше не собирался слушать этого человека. Прикрыв глаза на мгновение, он выдохнул и покачал головой:

– Ублюдок, а я ведь защищал тебя все это время, выгораживал и оправдывал всю твою мерзость, потому что действительно видел в тебе своего наставника. Лю Синь бросил пару ничего не значащих для него фраз, а у меня вдруг открылись глаза. Так с ним обычно и бывает. – Тан Цзэмин вновь улыбнулся, даже не заметив, что назвал своего ифу по имени.

– Я и есть твой наставник! Разве это не я научил тебя держать меч?! Я был тем, кто обучил тебя сражаться! Я научил тебя всему, что ты знаешь! – бессильно содрогался Гу Юшэн, сверкая безумными глазами. Кровь уже проступала в уголках его губ, а кожа становилась с каждой секундой все белее.

– И все это было лишь для того, чтобы увеличить мои силы, чтобы в конечном счете я встал на твою сторону, когда ты наиграешься моей ци? – усмехнулся Тан Цзэмин. – Я слышал слова Сяо Вэня на последней тренировке, когда ты травил меня, и то, как ты не пытался их оправдать. Ты забрал часть моих сил, обманом привязал к себе Лю Синя, чтобы он думал, что обязан тебе, хотя это не так! Все это было благодаря мне! Это моими силами ты пользовался весь путь! Я смог бы все это сам, если бы чувствовал свою ци полноценно, а не ощущал себя жалким калекой! Ты просто одурачил нас обоих!

– Ты чудовище, которое неспособно контролировать себя! Я пытался уберечь тебя от привязанности, которая может убить тебя! Ты должен стать воином и направить свои силы в нужное русло! Что ты будешь делать, если однажды Лю Синя возьмут в плен?! Чем ты пожертвуешь ради…

– Заткнись! – вскочил на ноги Тан Цзэмин. – Не смей называть меня чудовищем! Единственный монстр среди нас – это ты! Я контролирую свою силу, а ты даже выбора мне не дал, решая все за меня! Как ты смеешь говорить, что спас меня, когда чуть не свел меня с ума своими махинациями! Ты хоть знаешь, что я чуть не сделал?! Ты хоть знаешь, что я ранил его, и не только словами?! Клянусь, если бы все зашло дальше, то я убил бы тебя прямо здесь и сейчас. – Наклонившись ближе и прищурившись, он выплюнул: – И это тоже не фигура речи, генерал.

Возвышаясь над Гу Юшэном и видя его болезненное выражение лица, Тан Цзэмин не чувствовал ни капли жалости, вспоминая, сколько десятков раз он сам оказывался обессиленным, теряя сознание и кровь по вине бывшего наставника. Вновь опустившись на колено на стол, он сказал, усиливая хватку на руке Гу Юшэна:

– Весь Восток – сборище воров и убийц. Испокон веков туда отправляли в ссылку всяких отбросов, и их предводитель – самый главный из них… Я рад, что все это понял так рано. Боюсь даже представить, куда бы меня завел путь, по которому ты вел меня все это время.

Тан Цзэмин тяжело дышал, не отрывая взгляда от генерала. Грудь Гу Юшэна сильно вздымалась, а ноздри были хищно раздуты. Всем своим видом он являл того, кто не привык проигрывать и признавать поражение. Не в силах что-либо сделать, единственное, что, казалось, он мог, – это безмолвно сжимать зубы от бессилия и гнева, чувствуя, как силы, не принадлежавшие ему, потоком покидают тело.

А спустя миг левая рука Гу Юшэна, подобно броску змеи, ринулась к стоящему рядом мечу, чтобы в следующее мгновение вместе с ним метнуться к ногам Тан Цзэмина, – но и она угодила в капкан духовной энергии. Точно так же, как и его хозяин, меч лишь дрожал в плену, неспособный сдвинуться с места и добраться до цели. Посмотрев на лезвие великого меча, тускло мерцавшее в свете огней, Тан Цзэмин медленно поднял взгляд на генерала.

– Возможно, в бою на мечах мне тебя пока что не победить, признаю, однако даже сейчас я способен разорвать тебя, как волк зайца. Ты и сам это понимаешь. Каким бы искусным мечником ты ни был, против заклинателя тебе не выстоять, а моя сила в твоих руках навредить мне не может, – кивнул он на руку в хватке. – Но я чувствую, что все-таки должен поблагодарить своего бывшего наставника. – Тан Цзэмин склонил голову,