Сокол-корабль - Вячеслав Александрович Овсянников

Велит слугам того калику к нему вести.

Привели слуги к нему Илью Муромца.

Спрашивает Идолище проклятое:

«Ты скажи, скажи, калика, не утаивай,

Какой у вас на Руси есть богатырь Илья Муромец?

Велик ли ростом, по многу ли хлеба ест,

По многу ли пьет зелена вина?»

Отвечал ему калика перехожая:

«У нас-то есть на Руси богатырь Илья Муромец,

Ростом он равный мне,

А хлеба он ест по три калачика крупичатых,

А зелена вина пьет на три пятачка медныих».

Усмехнулся Идолище поганое:

«Хороши же богатыри у вас на Руси!

Я вашего Илью Муромца на долонь положу,

Другой приложу – овсяной блин станет.

Я-то, Идолище, хлеба ем по семи пудов,

Пью зелена вина по три ведра».

Говорит ему калика Илья Муромец:

«У нас на Руси у попа ростовского

Корова была обжориста,

Много ела и пила, тут и треснула».

Не слюбились эти речи Идолищу проклятому,

Хватал он ножище-кинжалище,

Кидал в Илью Муромца.

Увернулся Илья Муромец,

Кинжалище колпаком отмахнул.

Ударил кинжалище во дубову дверь,

Улетела дверь в сени царские,

Убила двенадцать татаровей.

Тут Илья скоро к поганому подскакивал,

Ударил его клюкой в голову,

Повалился Идолище замертво.

Схватил его Илья за ноги,

Начал поганым помахивать,

Помахивает Илья, сам приговаривает:

«Вот мне, братцы, нынче оружье по плечу пришло,

Крепок-то поганый, не рвется, не тянется».

Прибил Идолищем всех татаровей, сколько ни было,

Не оставил и на семена.

Благодарит Ильюшеньку царь Константин Боголюбович:

«Ай ты, могуч богатырь Илья Муромец!

Ныне ты нас повыручил,

Ныне ты нас повызволил от той смерти безнапрасноей.

Живи ты у нас в Царе-граде,

Пожалую тебя воеводою».

Отвечает ему Илья Муромец:

«Спасибо тебе, царь Константин Боголюбович,

За твое слово гладкое, уветливое!

Не могу я, царь Константин Боголюбович,

У тебя воеводой быть,

Ждет меня добрый конь на Русь ехати».

Приходил Илья на то место прежнее,

Где Иванище его коня стережет,

Скидывал он с себя платье ка́личье,

Разувал лапотцы семи шелков,

Обувал сапожки сафьянные,

Надевал на себя платьице цве́тное,

Садился на добра коня богатырского,

Тут он с Иванищем прощается:

«Прощай-ка ныне ты, сильное могуче Иванище!

Впредь ты так, Иванище, не делай-ка,

А выручай-ка ты Русь от поганыих».

И поехал тут Ильюшенька на святую Русь.

Юность Алеши Поповича

Старина двадцать первая. Первый подвиг Алеши Поповича. Победа над зверем Скимном.

Что не стук-то стучит во тереме,

Что не гром-то гремит во высоком, —

Подымается чадо милое,

Чадо милое, порожденое,

Свет Алешенька Чудородыч млад.

«Ах ты, мать моя, родна матушка,

Свет Амирфа Тимофеевна!

Дай ты мне благословеньице

Погулять по белу свету». —

«Ах ты гой еси, чадо милое,

Чадо милое, порожденное,

Свет Алешенька Чудородович!

Ты не можешь, Алеша, на коне сидеть,

Ты не можешь, Алеша, конем владеть,

Булатная сабелька тебе тяжела,

Златая кольчуга тебе долга». —

«Ах ты гой еси, мать родимая,

Свет Амирфа Тимофеевна!

Я могу, Алеша, на коне сидеть,

Я могу, Алеша, конем владеть,

Булатная сабелька мне легка,

Златая кольчуга мне коротка».

Что не белая береза к земле клонится,

Приклоняется Алеша к своей матушке,

Приклоняется Алеша ко родимой,

Просит у нее благословеньица,

Благословеньица великого:

«Благослови-ка ты меня, матушка,

Благослови меня ты, родимая

Да со Скименом-зверем поборотися,

Да со Скименом-зверем поратися».

А дала же ему матушка благословеньице,

А дала же ему родимая великое.

Он садился, Алеша, на добра коня,

На добра коня богатырского,

Он поехал, Алеша, во чисто поле,

Во чисто поле, во раздольице.

Выезжал Алеша на долинушку,

Выезжал он на широкую,

Увидал Алешу сам Скимен-зверь,

Он вставал, вор-собака, на задни ноги,

На задни ноги, на остры когти,

Наперед на нем шерстка перепрокинулася.

Заревел вор-собака по-звериному,

Зашипел вор-собака по-змеиному.

Да дрался с ним Алеша трое суточек,

Не пиваючи, не едаючи,

Со добра коня не слезаючи.

Порубил его Алеша на мелки части,

Раскидал его Алеша по чисту полю,

По чисту полю, по раздольицу.

Выезжал Алеша на дороженьку,

Выезжал на широкую,

Он поехал, Алеша, к своей матушке.

Алеша Попович едет в Киев

Старина двадцать вторая. Алеша Попович побивает татарскую рать под Киевом.

Во славном было во городе во Ростове

У того попа Ростовского Левонтия

Едино было чадо милое,

Удал добрый молодец на возрасте,

По имени Алешенька млад.

И стал Алешенька конем владеть,

И стал Алешенька мечом владеть.

Приходил он к своему родителю,

К тому попу Ростовскому Левонтию,

И падает ему во резвы ноги

И просит у него благословеньица

Ехать да во чисто поле во раздольице,

К тому ли ко синю морю,

На те же тихи заводи —

Стрелять гусей, белых лебедей, серых утицей,

И просил он себе у родного батюшки,

У того ли попа Ростовского,

Хорошую дружинушку хоробрую.

И дал ему родитель благословеньице.

И пошел Алешенька на конюшен двор

Со своей дружиною хороброю,

Брали они коней добрыих,

Седлали коней в седелышки черкасские,

Затягивали подпруги шелко́вые,

Застегивали костылечки булатные,

Сами коню приговаривают:

«Уж ты, конь, ты конь, лошадь добрая!

Не оставь ты, конь, во чистом поле

Серым волкам на расте́рзанье,

Черным воронам на возграенье,

А сильным поляницам на восхва́ленье».

Надевали на коней узду тесмяную,

Сами коню приговаривают:

«То не для красы-басы – для крепости богатырския,

Для-ради выслуги молодецкия».

Надевал Алешенька латы кольчужные,

Застегивал пуговки жемчужные

И булатный нагрудничек,