«Дочь Ивана Грозного» - Ирина Семеновна Левит

Роман, вознамерившийся покинуть кабинет эксперта, дабы сделать звонок Кривенко и, если повезет, тут же к ней отправиться, сунул бумажку с номером в карман и никуда двигаться не стал. История для кино – это было любопытно.

– Значит так, – с удовольствием начал Тимур, который всегда испытывал удовольствие, одаривая других ценной информацией. – Наш Анатолий Тимофеевич Буров много лет провел в почтовом ящике номер шестнадцать.

– Как это провел в почтовом ящике? В виде газеты, что ли? – воспринял как шутку Роман.

– Ну-у-у… ты темный! – хмыкнул Морковин. – Почтовыми ящиками в советское время называли оборонные предприятия. Причем совершенно официально. Ну, типа скрывали настоящее название, хотя все, кому надо да и не надо, его прекрасно знали. Так вот этим самым ящиком номер шестнадцать на самом деле был завод микроэлектроники, где славно трудился инженером Анатолий Тимофеевич Буров. Понятное дело, завод в девяностые годы стал акционерным обществом, основного производства там почти не осталось, но возникли всякие дочерние фирмы… в общем, как у многих. Так вот летом девяносто восьмого года, незадолго до дефолта, случилось там ЧП. Вскрыли сейф в кабинете замдиректора по коммерции и украли крупную сумму денег.

– Обычное дело! – хмыкнула Грознова, которая в те времена была еще совсем девочкой, однако правдивых историй и откровенных сказок про преступность девяностых наслышалась в неимоверных количествах.

– Да вот не совсем обычное, – хмыкнул в ответ Морковин. – Кабинет замдиректора находился на втором этаже, в крыле, где сидели сотрудники коммерческой службы, бухгалтерии и парочки технических подразделений. Чтобы попасть в это крыло, надо было пройти через охранника, который на входе за столом сидел, а дежурили там круглосуточно. Кабинеты замдиректора и бухгалтерии были под сигнализацией. Правда, никаких видеокамер не держали. А сейф был с какими-то современнейшими запорами, в общем, наикрутейший. К тому же после рабочего дня закрывались двери и на первом этаже, и в само крыло. Так вот в одну из ночей кто-то пробрался на второй этаж, отключил у замдиректора сигнализацию, вскрыл сейф и свалил с деньгами.

– А охрана?! Которая круглосуточная? – удивился Дорогин.

– Охранник спал. Его рано утром сменщик нашел, ели добудился. Ну, понятно, поднялся шум-гам, у охранника быстро взяли анализы, обнаружили мощную дозу снотворного. По горячим следам выяснили, как снотворное попало. Оказалось, охранник себе регулярно какие-то травы заваривал в термосе, а на ночь пил. Вот в термос и подсыпали. Стали разбираться – каким образом, и в общем-то предположение сделали. Днем-то в этом крыле народ работает, мимо охранника туда-сюда спокойно шныряет, кто-то дождался, пока охранник в туалет отлучится, и сыпанул в термос. Однако через пару дней деньги нашли. Вернее, то, что от них осталось. Вор по какой-то причине не забрал их сразу с собой, а припрятал в подвале здания. Завод-то не машиностроительный какой, высокотехнологичный, в одном большом корпусе располагался, вот в подвале и припрятал. Насколько я понял, нашли довольно случайно, но интересно другое. Обнаружили металлический ящик с кодовым замком, сразу заподозрили, что не просто так он старыми досками завален. Ну и на месте решили вскрыть. А чего не вскрыть – не сейф же мудреный? А когда выломать дверцу попытались, там внутри все полыхнуло. Причем так, что, когда открыли, только пару сильно обожженных купюр обнаружили и груду пепла.

– Я что-то такое видел в кино… про Каменскую. Там тоже в сейфе какие-то секретные документы спалили, но там надо было кнопку специальную нажать. А здесь, получается, наоборот: если специальные кнопки, то есть правильный код, не набрать, то большой привет? – заинтересовался Роман.

– Вот именно, – подтвердил Тимур. – Это был не просто вор, а с особыми мозгами и умениями. Потому что снять сигнализацию, вскрыть навороченный сейф, да еще и такую ловушку сделать…

– И этого вора не нашли?

– Висяк, – отмахнулся Морковин, причем так, что было понятно: с таким умельцем Тимур бы с интересом познакомился.

– А при чем здесь Буров? – спросила Вера.

А при том, что он в этом самом крыле работал. В техническом отделе. И еще в этом крыле человек сорок обитало. Их всех допрашивали и отпечатки брали, потому что в принципе любой из них мог охраннику снотворное подсыпать. Правда, вряд ли бухгалтер сумел бы навороченный сейф вскрыть… но мог подельника иметь со стороны. В общем, «дело» оказалось тухлым, но в архиве сохранилось в разделе учебных пособий.

– И это всё? – уточнила Вера.

– С Буровым – всё, – подтвердил Марат. – Хотя именно его и тех, кто техническую специальность имел, проверяли особо.

– Очень интересно. А главное – исключительно полезно в связи с убийством драматурга спустя двадцать с лишним лет! – весьма выразительно хмыкнула Грознова.

– Полезно или не полезно, вы уж сами, Вера Ивановна, разбирайтесь, – явно остался недовольным реакцией на «киношную историю» Морковин, – а только самовозгорающийся ящик – это интересно. И вообще, вы меня просили максимально полную информацию про Бурова найти, а вот это – самое интересное. Все остальное – ерунда. Сами отчет почитаете.

Из кабинета эксперта (причем отдельного, многие другие так не барствовали, но Морковин смог себе позволить) они вышли вдвоем, и Дорогин спросил:

– Ну и что дальше?

– Как что? – удивилась Грознова. – Созвонись и встреться с соседкой Бурова. А я загляну к Паше Гаврилину. Он нашел яд в тех шариках гомеопатических, которые ты обнаружил.

– Ни фига себе! – присвистнул Роман. – Сколько же там яда поместиться может? Конечно, в пакетике совсем ничего осталось, Лепешкин почти все потребил, но все равно… Правда, смотря какой яд…

– Типа крысиного.

Роман пожал плечами. Если бы это был какой-нибудь цианид, то и малой дозы хватило, правда, умер бы сразу. А вот так… постепенно… О крысином яде… или как он там по-научному называется, Гаврилин наверняка ввернет в отчете… Дорогин имел весьма смутное представление. И уж совсем не понимал, по крайней мере на данный момент: зачем человека тихо подтравливать, а затем убивать вазой по голове? Или это совершенно разные убийцы? По почерку совершенно разные. Но почему-то они «расписались» на одном и том же человеке.

 * * *

Ольга Михайловна Кривенко совершенно не удивилась звонку капитана полиции.

– Вы, наверное, занимаетесь убийством Кирюши Лепешкина? Я по телевизору в новостях видела, ужас какой! Ну конечно, я Кирюшу с рождения знала, приезжайте, конечно!

Ольга Михайловна была немолодой полной женщиной с кудельками на голове и несоразмерно маленькими ручками, которые находились в беспрестанном движении, словно аккомпанировали произносимым ею словам. А слова она произносила, словно из водопроводного крана лила, – ровным потоком.

Первые минут сорок, причем