Король Людовик Святой - Сергей Евгеньевич Вишняков

наш король, поход не может окончиться неудачей, в отличие от нашего, когда мы импульсивно отправились с Тибо Шампанским биться за Иерусалим. Но если даже такая армия, как была у вашего величества в Египте, не смогла победить, то, наверное, все уже бессмысленно. У каждого из нас не осталось не только людей, но даже денег, мы постоянно занимаем, чтобы как-то прожить в Акре.

– Понял, – резко оборвал герцога король. – Жан де Валери, мой верный, храбрый рыцарь, что скажешь ты?

Жан де Валери всегда без страха смотрел в лицо смерти, но сейчас не мог поднять глаз на короля.

– Ваше величество, возвращайтесь домой, и мы с радостью последуем за вами.

– Эрар де Валери, теперь вы!

– Ваше величество, я согласен с братом и другими сеньорами. Хвала Господу, что вы живы и смогли выкупиться из плена. Стоит ли дальше искушать судьбу? Если бы был жив Филипп де Нантей, он бы тоже не сказал иного.

– Не говорите за Нантея, Валери! – строго сказал король. – Нантей был рыцарь непоколебимой твердости, я приложу все усилия, чтобы люди сохранили в веках его песни. Мне кажется, он думал бы иначе, чем вы.

– Прошу прощения у всего совета и у вас, ваше величество, что я не по очереди, но я бы хотел сказать, – подал голос граф Яффы Жан д'Ибелин.

– Говорите, граф, – с надеждой отозвался король.

– Многие здесь могут подумать, что я забочусь лишь о собственной выгоде. Ну и пусть. Яффа – на самой границе с сарацинскими землями, мне есть о чем призадуматься, если ваше величество отправится на родину. Господа, если король Франции примет решение продлить военную кампанию на следующий год, я почту за огромную честь присоединиться к нему со своими скромными силами.

Людовик улыбнулся. Однако графа Яффы никто вслух не поддержал.

Жан де Жуанвиль подал голос:

– Если ваше величество вернется домой, то кто сможет позаботиться о выкупе наших пленников? Сеньоры, вы забыли, что наши люди в плену у сарацин? Пленных тысячи! Продолжать переговоры из Акры намного лучше, чем из далекого отсюда Парижа.

Людовик отправился к королеве.

По случаю совета Карл Анжуйский пришел в цитадель вместе с женой Беатрис, а она принесла с собой дочку Бланку. В будуаре Маргариты Прованской кроме Беатрис была еще и Матильда Брабантская, вдова Роберта д'Артуа, с малышом Робертом II. Матильда жила в цитадели, не разлучаясь с королевой. Таким образом, два мальчика – Жан Тристан и Роберт II – часто находились вместе в одной комнате, лежа в соседних колыбельках. Жена Альфонса де Пуатье, Жанна Тулузская, не имевшая детей и очень переживавшая из-за этого, чуждалась общества своих родственниц по мужу, тем более каждая из них была с ребенком на руках. Время, проведенное в Дамиетте в ожидании мужей, совершенно не сблизило Жанну с королевой, Матильдой и Беатрис. Она завидовала им, носившим под сердцем дитя. Поэтому и в день совета Жанна Тулузская осталась в доме, снятом графом.

Людовик услышал голоса за неплотно притворенной дверью и остановился. Он внимал, как малыши агукают, а матери негромко беседуют. Король тихонько открыл дверь и вошел, жестом давая понять, что его не надо приветствовать.

– Совет закончился? – спросила Маргарита.

– Да, – спокойно ответил король и присел рядом с колыбелькой сына, смотря на мальчика, внимательно глядящего на отца.

– Что же теперь, ваше величество? – поинтересовалась Матильда Брабантская, гладя Роберта по головке.

Людовик видел, как горе потери мужа изменило красавицу Матильду. Морщины от постоянных слез бороздили уголки глаз двадцатишестилетней герцогини, под глазами синева, мешки. Но с какой огромной нежностью она гладила, прижимала к себе сына, говорила о нем с придыханием! Любовь к погибшему мужу она полностью перенесла на своего малыша. Дышала его легким дыханием, тревожилась до безумия, если по ночам Роберт II вел себя очень тихо, лежал неподвижно, долго не двигаясь.

Беатрис Прованская, родив Бланку, осталась все такой же маленькой стройной девчонкой, юной, совсем не похожей на настоящую мать. Пышное платье, купленное мужем, нисколько не делало ее более взрослой, скорее наоборот, подчеркивало ее молодость, одетую странно, не по возрасту. Беатрис клала в колыбель к дочке куклу, с которой когда-то сама играла в детстве, и казалось, что жена Карла Анжуйского вовсе не мама крошке Беатрис, а всего лишь старшая сестра.

– Теперь будет все хорошо, – ответил король на вопрос герцогини Брабантской.

Он по очереди подошел к каждому из детей, улыбнулся им.

– Эти дети родились во время похода во имя Христа, и потому, я уверен, Господь всегда будет с ними, их ждет долгая счастливая жизнь. Дамы, разрешите мне побыть немного в вашем обществе? Я сяду вон там, в углу, я вам нисколько не помешаю. Я хочу побыть среди вас и малышей – это успокаивает, дает силы мыслям.

Женщины не возражали. Людовик уселся в кресло в самом дальнем, не освещенном окном углу, закрыл глаза и внимал детским звукам – возне, причмокиванию, капризам и тихой женской речи обо всем и ни о чем.

Он проснулся от прикосновения. Маргарита Прованская нежно улыбалась мужу.

– Ты заснул, любимый! Ты даже не слышал, как расплакалась Бланка, когда Беатрис уносила ее.

– Все ушли?

– Да, мы здесь одни. Жана подмыть унесла служанка. Так что решили на совете – мы возвращаемся или остаемся?

– А чего бы хотела ты, Марго?

– Зачем спрашиваешь, Луи? Ты же знаешь, как я скучаю по нашим детям во Франции! Конечно, я хочу домой.

Король привлек к себе жену, обнял ее и поцеловал.

– Уже скоро ты сядешь на корабль, Марго и вместе с Матильдой, ее сыном, моими братьями, их женами и другими сеньорами отправишься во Францию. Мама будет рада увидеть Жана Тристана!

– Не поняла тебя? – нахмурилась королева. – В смысле «ты скоро сядешь на корабль, Марго»? А ты? Ты разве не поедешь?

– Нет, любимая. Я остаюсь в Акре. Ты вернись и пришли мне денег. Я должен выкупить своих людей из египетского плена. Кроме того, я должен попытаться собрать новую армию. Надо восстановить обветшавшие стены Акры.

– Так к чему эти разговоры, Луи? – ласково произнесла Маргарита. – Без тебя я не вернусь. Я буду с тобой до конца столько, сколько понадобится. Начни набор людей. Мы с Жаном с тобой, мы тебя поддерживаем. А это уже немало!

Лицо короля засветилось от счастья. Он обратил взгляд на висевшее на стене распятие и поблагодарил Бога за данную ему самую верную в мире жену и спутницу.

Обдумав все за несколько дней, король собрал сеньоров еще раз и сказал:

– Господа, я искренне благодарю тех,