Титус, наследник Сан-Маринский - Ольга Александровна Власова

часть товара удастся распродать до конца света. Титус решил с пользой для себя использовать эту минуту замешательства главного скептика из числа заговорщиков. Торопливо, пока тот не придумал, о чем бы еще эдаком спросить, он подвел итог первой сходки спасителей мира:

– Теперь вы знаете, что мы должны сделать. Предлагаю как следует все обдумать и собраться снова через два дня, чтобы обсудить наш план. Еще раз – обо всем молчок!

Расходились свежеиспеченные заговорщики и правда в полном молчании, хмурые и подавленные. Никто уже не обсуждал драконов, сокровища и прочую ерунду. Проводив их, Титус в изнеможении прилег на кровать. Не было даже сил содрать с лица вонючую бороду и умыться. Он пролежал вот так, без движения, минут десять, а потом кто-то вдруг сказал:

– Как-то все слишком просто!

От испуга наследник едва не свалился с кровати. Озираясь дико по сторонам, вскочил на ноги. В углу комнатушки сидел на полу, подпирая стенку, трубадур Марк. Похоже, он не ушел с остальными, чего Титус совсем не заметил, потому как трубадур за все время не обронил ни единого слова и почти слился с обстановкой комнаты.

– Что… что просто?

– Кажется, я слишком погрузился в свои мысли… – спохватившись, трубадур поднялся с пола и начал отряхивать штаны от приставшей к ним пушистой пыли. – Неужели все уже ушли?.. Ах, да! Я про Волшебное перо. Очень уж просто – взять, черкануть им на бумаге, и – бац! – все сразу станет как раньше!

Титус вздрогнул. В глубине души, если честно, его также смущала незатейливость плана.

– Понимаю, похоже на сказку. Я тоже сначала не мог поверить. Но так оно и работает. Все, что напишешь, все сбывается. Мы остановим море…

Трубадур упрямо потряс шевелюрой:

– Дело не в море. Потоп начался не просто так. Случилось что-то еще.

Спину Титуса обожгло холодом. Вспомнился монах с его проповедью в таверне «Рай для усталого путника».

– Ты говоришь загадками.

– Мы, трубадуры, похожи на одно большое ухо. Слушаем все вокруг: людей, море, деревья, ветер, небо – и переводим, что услышали, на язык песен. Часто сами не понимаем, что же такое залетело в это ухо… С некоторых пор появился странный, неприятный звук. Знаешь, как едешь на телеге, а у нее колесо болтается, стучит – вот-вот сорвется… Послушай!

Тут трубадур неспешно и уважительно развязал свой футляр-саван и извлек на свет деревянную гитару примерно такого же вида, какие встречались Титусу в прежней жизни. Взяв ее в руки, Марк снова уселся на пол, задумался на мгновение, словно прислушиваясь к колебаниям мирового эфира, а вслед за тем провел левой рукой по струнам. Тут случилось невероятное – едва струны завибрировали, Титус с первыми же звуками провалился непонятно куда. Музыка, как струя воды, обволакивала со всех сторон, растворяла в себе, и вот так, разбавив собой эту невидимую воду, он стекал в потайное, спрятанное от обычных смертных пространство, заполненное намеками, знаками и возможностями, пусть и невидимыми, но ощутимыми, как предметы в темной комнате. Да, и здесь он, конечно же, сразу услышал тот самый скрип. Причем все четыре колеса – а может, их было и двенадцать, как у трейлера, – скрипели совершенно по-разному. Один скрип был скорее жалобный, другой – скорее торжественный, третий – вызывал мысли о сливочном масле – и так далее. Скрип звучал как голос, и Титусу хотелось поговорить с каждым колесом по отдельности – и со всеми вместе, выслушать их рассказ о том, какими дорогами они ездили, что за камни били их обода, в какой глине они вязли… Мелодия оборвалась. Он повисел еще секунду в этой заполненной намеками пустоте, а потом его швырнуло обратно на кровать в маленькой вонючей комнатке.

– Вот как-то так, – услышал он голос Марка, все еще не видя его. – И стук этот все громче… Ничего другого уже почти и не слыхать… Пару месяцев оттого вообще не могу писать песен. Когда увидел объявление, подумал: наконец-то мне расскажут, в чем дело.

Титус покраснел. Приклеенная борода начала чесаться совсем безбожно.

– Про телегу?

– Можно и так сказать. Про телегу, на которой трясется по ухабам наш грешный мир. По какой такой причине она сломалась?.. Не имею ничего против перьев и прочих волшебных предметов, но не верится, что с их помощью можно ее починить, да еще на полном ходу. Скорее тут нужно быть искусным кузнецом.

Титус попробовал улыбнуться:

– Увы, кузнецов среди нас нет. Все больше люди свободных профессий. Может, вот только староста прежде занимался в своей деревне кузнечным ремеслом?

Когда трубадур ушел, Титус на всякий случай тщательно обыскал комнату, даже под кровать заглянул. Из головы не шло, как Марк, просто потрогав струны гитары, отправил его неизвестно куда. А как хорошо сказал про телегу! Как точно! Талант! Не то что он, бездарь… Сам не понимая зачем, Титус залез в мешок, достал оттуда потертую, запачканную грязью рукопись. Разгладив листы, долго рассматривал карту, над которой когда-то пыхтел, высунув от усердия язык. Может, не телега, а карета? Та самая, на которой его привезли в Сан-Марино?

Вспомнилась изначальная пустота мира вокруг, чужая, но вызывающая безмерный восторг, как самая мощная октава Баха. Вслед за тем – темнота чрева кареты, где, как прикосновение к коже, он ощутил присутствие Архивариуса. Отчаяние, в котором он пребывал совсем недавно, отпустило. Теперь казалось, что во всем происходящем вскоре обнаружится некий смысл. Всю ночь наследнику снилось, что он работает помощником кузнеца.

6. Приключения начинаются

Уже на следующий день Титусу удалось извлечь прямую выгоду из своего положения главаря заговорщиков. Сельский староста Павлис, по стечению обстоятельств также остановившийся в «Антонии и Клеопатре», великодушно предложил перебраться к нему комнату и заодно взял наследника на полное довольствие. Поскольку в закромах у Титуса оставалось лишь несколько жалких медяков, предложение подоспело как раз вовремя. За ужином, приняв на грудь пару кружек белесого слабенького пива, толстяк тут же простодушно выложил Титусу подноготную своего участия в предприятии по спасению мира.

– Все из-за Марии… – лепетал он, щедро приправляя вареные бобы с бараниной вздохами и закатыванием глаз. – Такое дело, понимаешь… влюбился… И родители ее не против… Но она… Говорит, мне надо похудеть и стать более мужественным… Самый быстрый путь к тому – рискованное, опасное приключение… Позавчера я приехал с обозами из деревни на рынок – и тут твое объявление…

Титус расхохотался – так, что слегка отклеилась фальшивая борода на щеке.

– Чтобы похудеть, надо ничего не есть после пяти вечера. А еще не пить во