Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

– Хватит! – закричал Сяо Вэнь, кинувшись к Тан Цзэмину и приподняв за плечи, чтобы влить в него противоядие. Но не успел он поднести руку ко рту, как его тут же вздернули вверх и оттолкнули в сторону. Гу Юшэн сказал:

– Он должен справиться сам.

Сяо Вэнь тут же обозлился, отбрасывая его руку:

– Отвали!

Кому бы понравилось наблюдать за столь бесчеловечными мучениями?

Это был сильный яд из крови огненного дальневосточного ящера и вытяжки из щупалец черной медузы, обитавшей в самых глубоких расселинах Южного моря. Еще утром, когда Цзин пришел за ним по поручению Гу Юшэна, Сяо Вэнь удивился: зачем ему понадобился такой страшный яд? Даже Сяо Вэню потребовались бы немалые силы и сосредоточение, чтобы вывести его из тела, не говоря уже о подростке, для которого он и предназначался. Он всячески отговаривал Тан Цзэмина от использования этого яда, но тот лишь посмотрел на Гу Юшэна, который словно бросал ему вызов, стоя со сложенными на груди руками. Окинув его ледяным взглядом, Тан Цзэмин принял яд одним глотком.

Во времена ученичества, когда будущие генералы вырабатывали способность противостоять различным отравам и дурманам, они начинали с гораздо менее губительных ядов, нежели этот. Для чего все это было нужно?

Сяо Вэнь растерянно оглянулся и вдруг заметил блеск в глазах Гу Юшэна. Взъярившись, он зло прошипел:

– Это не тренировка, а пытка! Сукин ты сын, возвращайся на Восток и натаскивай своих собак сколько душе угодно! – Подлетев к едва дышащему подростку, теряющему сознание, лекарь влил в него отвар, нейтрализующий яд, который Тан Цзэмин почти одолел с помощью своей ци.

Ранее Гу Юшэн изложил суть сегодняшней тренировки: на новом этапе Тан Цзэмину предстоит овладеть способностью подавления яда, чтобы избежать отравлений от врагов в будущем. Все это время Сяо Вэнь преподавал ему лишь принципы воздействия туманящих сознание ядов и их классификацию. Услышав о том, что ему предстоит, Тан Цзэмин тут же вспомнил, как под действием некоторых ядов стремительно распадается даже металл. Впрочем, именно так он себя и чувствовал: Гу Юшэн всегда сравнивал его с клинком, который необходимо закалить. Но сейчас Тан Цзэмин на своей шкуре ощущал, будто его металл плавится, а не закаляется.

Дождавшись, пока его дыхание немного выровняется, Сяо Вэнь поднялся с колен и холодно сказал:

– Мне нужно было настоять на том, чтобы я отвечал за его тренировки.

– О чем говорить, – выдохнул Гу Юшэн, – ты даже этого не смог.

– Ты слишком спешишь! Меня не тренировали столь бесчеловечно, но тем не менее я способен поднять великий меч! – огрызнулся Сяо Вэнь. Поняв что-то, он медленно подошел ближе. Внимательно смотря на Гу Юшэна и страшась своей догадки, он спросил: – Или он нужен тебе для каких-то своих планов?

Гу Юшэн не ответил, глядя в сторону, на глубокий колодец с едва плещущейся на дне водой. Губы Сяо Вэня задрожали от гнева. Он рванул Гу Юшэна за воротник.

– Даже не смей втягивать его в войну, которую ты пытаешься развязать, слышишь? Ты ведь для этого ставил мне палки в колеса, убеждая, что Тан Цзэмину незачем примыкать ко двору, верно? Хочешь, чтобы он выступил на твоей стороне? – прошипел Сяо Вэнь, остекленевшими глазами смотря на него. Понизив голос, он продолжал, пытаясь отыскать благоразумие в человеке напротив: – Он никогда бы тебе этого не простил.

В глазах Сяо Вэня Тан Цзычэн был могущественным воином, за которым шли и к которому прислушивались. Вторым он был лишь потому, что не хотел соревноваться с Гу Юшэном, сводя все их споры к тренировочным боям, тогда как сам правитель Востока словно не замечал уступок со стороны друга. Или не хотел замечать. В любом случае оба ставили дружбу превыше всего, а после того, как северный князь обручился с императорской сестрой, он и вовсе оставил пустое соперничество, ютясь в собственном мире и не желая кровопролития. И он бы совершенно точно не обрадовался тому, что происходит сейчас с его единственным сыном. Тан Цзычэн был строгих порядков и убеждений, и, хотя многие в империи недолюбливали его из-за процветания его княжества, он и не думал развязывать войну, чтобы отомстить злым языкам. Тогда как Гу Юшэн все еще хранил в своем сердце обиды и не оставлял кривую дорожку, на которую вновь ступил после заточения на Севере.

Гу Юшэн вдруг резко перехватил руку Сяо Вэня, отбросил его от себя и угрожающе низким голосом сказал с кривой ухмылкой:

– Какая разница, чего он бы мне не простил? Он уже мертв, а забота о его сыне – теперь мое бремя. Если Цзычэн был неспособен принять мою сторону, то я сделаю все возможное, чтобы его сын встал рядом со мной.

Уловив движение за спиной, Сяо Вэнь обернулся – и подбежал к Тан Цзэмину. Тот, кое-как поднявшись с земли, отпрянул от лекаря. Утерев окровавленный рот рукавом, он сделал пару шагов и вновь рухнул наземь.

– Что-то не так… Я чувствую, что с моим телом что-то не так.

Даже сам Тан Цзэмин не знал, насколько силен был его духовный корень. Тем не менее он понимал: из-за того, что уровень совершенствования недостаточно высок, его силы были невелики. Поэтому изо дня в день он и следовал наставлениям генералов, не щадя себя на тренировках. Поначалу Тан Цзэмин не слишком беспокоился об этом, ведь в конце концов он пробудил свою силу, а значит, рано или поздно станет сильнее. Но этого не происходило. После похода в горы Сюэ он был полон ожиданий от своей выросшей ци, но чем больше он использовал ее, тем стремительней она утекала и не восполнялась в его теле. Тан Цзэмин ощущал себя треснувшей чашей, из которой вытекала вода, а новую никто не вливал.

Узнав этим утром о том, что он понемногу использует свои силы без его ведома, Гу Юшэн пришел в ярость. Он разгневался настолько, что сперва даже утратил дар речи. Генерал все метался по тренировочной площадке, как тигр в клетке, что-то рыча себе под нос, а заметив уверенность на лице Тан Цзэмина, вдруг замер, словно поймал себя на каких-то мыслях. Глаза его налились еще большим мраком. В следующий миг он подхватил с земли кусок брони из черного металла и швырнул ее в Тан Цзэмина. Тот легко уклонился.

Гу Юшэн зло сплюнул и взъерошил волосы:

– Демон бы тебя побрал!

Тан Цзэмин молчал, рассматривая и крутя в руках кинжал Лю Синя, который умыкнул