Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

у него сегодня утром. Видя, что ученик не собирается признавать свою ошибку и, вероятно, в будущем будет поступать точно так же, Гу Юшэн отправил Цзина за Сяо Вэнем, чтобы начать новый этап тренировок.

– Почему мои силы не восстанавливаются?.. – прохрипел Тан Цзэмин, безуспешно пытаясь подняться. Сяо Вэнь опустился перед ним на колени и спросил, внимательно глядя на него:

– Цзэмин, о чем ты?

Гу Юшэн вздернул Сяо Вэня под локоть и толкнул в сторону выхода. Размяв шею, он хмуро сказал:

– Не лезь и вали отсюда. Парень просто становится сильнее.

Сяо Вэнь, не обращая внимания на слова Гу Юшэна, выглянул из-за его плеча и присмотрелся к пепельно-серому лицу Тан Цзэмина. Заметив красные прожилки, от которых глаза мальчика стали темно-пурпурными, он рванулся вперед, отталкивая Гу Юшэна. Но не успел Сяо Вэнь сделать и пары шагов, как ему заломили руки за спину и вновь толкнули в сторону выхода.

Гу Юшэн нервным движением потер лоб, выдыхая с рваной усмешкой:

– Твою мать… не нужно было тебя звать. Просто прислал бы яд и все.

Позади послышался хриплый голос:

– Что-то не так… почему мне так больно? – Тан Цзэмин сплюнул окровавленную слюну и поднял мутный взгляд на генералов. – Разве мои силы не должны увеличиваться?.. Я словно застрял на одном месте.

– Закрой рот, – быстро сказал Гу Юшэн, не поворачиваясь и напряженно глядя на лекаря. Услышав слова Тан Цзэмина, Сяо Вэнь чуть опустил голову. Встревоженным взглядом он шарил по земле до тех пор, пока его глаза не остановились на капле крови. Глубоко втянув в себя воздух, он негромко, но уверенно позвал:

– Байлинь.

Гарпия, парившая над их головами все это время, стремительно спикировала между двумя генералами и подняла клубы пыли.

Чжаньшоу носил свое название не только потому, что помогал своему человеку на поле боя, – в звере также заключалась часть сил его человека, которыми можно было делиться время от времени, чтобы поддерживать друг друга. Силы таились в нем, а когда пробуждались, чжаньшоу принимал боевую форму, становясь поистине страшным орудием своего заклинателя. Даже после смерти человека зверь хранил остатки его сил и был способен использовать их по своему усмотрению, но только единожды – частица души хозяина, заключенная в теле чжаньшоу, позволяла лишь это. Собственные силы чжаньшоу и духовный корень заклинателя имели одну природу, поэтому союз зверя и человека был взаимовыгодным – используя силу друг друга, с каждым сражением они становились только сильнее.

Сяо Вэнь поднял голову и твердо сказал, не глядя на Гу Юшэна:

– В сторону.

Гу Юшэн стиснул зубы. Желваки на его скулах проступили отчетливей, когда он произнес:

– Я хочу, чтобы он стал сильнее.

Сяо Вэнь холодно усмехнулся. Черты лица его заострились, ожесточаясь, чего не случалось уже очень давно. Переведя взгляд на Гу Юшэна, он повторил:

– В сторону.

Байлинь медленно расправил огромные крылья, стоя перед лекарем, и, как и его человек, не сводил злого взгляда с Гу Юшэна. В считаные секунды на площадке поднялся сильный ветер, трепля длинные волосы обоих мужчин. В воздухе вокруг гарпии начали появляться трескучие искры зарядов. Сяо Вэнь остался непоколебим, тогда как Гу Юшэн изо всех сил пытался устоять под холодным шквалом, налетевшим на двор. Мужчины буравили друг друга взглядом, пока голос Цзина внезапно не прервал их:

– Хватит!

Сяо Вэнь посмотрел на Тан Цзэмина, который оставался за пределами вихря. Тот выглядел удивленным развернувшейся картиной и вместе с тем, казалось, испытывал восхищение. Увидев потрясение в его глазах, Сяо Вэнь повторил:

– Байлинь.

В следующее мгновение сквозь вой ветра он услышал крик Гу Юшэна:

– Твою мать, ты совсем ополоумел?!

Обруч в глазах гарпии стремительно наливался светом. Пробуждающаяся сила пульсировала вокруг черных зрачков, обволакивая и соединяясь с чем-то внутри самой птицы, которая увеличивалась, раскрывая крылья еще шире и вонзаясь огромными когтями в землю. Новый крик Гу Юшэна потонул в громком угрожающем клекоте, который оглушил его на несколько мгновений.

Сидя на земле, Тан Цзэмин увидел, как обоих мужчин затягивает в смерч, не выходящий за пределы двора. Но даже не тронутый вихрем, он почувствовал давление столь мощное, что его едва не распластало по площадке. Что говорить о Гу Юшэне, который уже рухнул на колено и опирался руками о землю, пытаясь удержаться. Среди потоков яростного ветра ровный голос Сяо Вэня прозвучал ясно и отчетливо:

– Не заставляй меня использовать остатки наших сил.

Гу Юшэн прикрылся рукой как раз вовремя. Поднявшиеся в воздух обломки мечей и камней кружили возле него, и один из осколков оставил на его предплечье длинную рваную рану. Зарычав и вскинув на Сяо Вэня темный злой взгляд, он выплюнул глоток крови, собираясь идти до конца.

– Хватит! – прикрикнул Цзин, вбежав в смерч. Схватив Сяо Вэня за плечо, он развернул его к себе. – Остановись!

Цзин все это время держался в стороне, не желая вмешиваться. Все всегда считали Сяо Вэня оплотом безопасности, но им также был и Цзин, который не хотел усугублять ситуацию. Однажды во время обучения, когда все наследники великих родов повздорили между собой и сцепились в ожесточенной схватке, они едва не разрушили церемониальный зал почитания предков в императорской академии. Учителям с трудом удалось оттащить их друг от друга, получив при этом несколько ранений. А после, отбывая месячное наказание на дне провала с призраками, Гу Юшэн сказал Цзину одну фразу: «Всегда, когда мы выходим за пределы тренировочного боя, кто-то рядом с нами должен сохранять трезвый рассудок и остановить нас, если все выйдет из-под контроля». Пределы всегда были разными, но, помня предостережение старшего товарища, в будущем Цзин не допускал серьезных ранений и разрушений. Он полагал, что в тот раз на другом краю провала Тан Цзычэн говорил те же самые слова Сяо Вэню, прося позаботиться о своих старших братьях.

Гарпия медленно опустила крылья, и ветер вокруг постепенно улегся. Под лязг падающих лезвий кончик высокого хвоста Сяо Вэня мягко покачивался, когда он медленно двинулся к Гу Юшэну, сидящему на земле. Схватив его руку и не спуская с него взгляда, он жестко стиснул пальцами его рану. Гу Юшэн зашипел, и только тогда лекарь обхватил его запястье, прощупывая пульс. Все с таким же непроницаемым взглядом он посмотрел на останавливающуюся в ране кровь и медленно поднял глаза, чтобы взглянуть Гу Юшэну в лицо.

Окровавленные губы Гу Юшэна скривились в усмешке, когда он сказал:

– Ты не понимаешь.

Сяо Вэнь тихо ответил:

– Ты прав, я тебя больше не понимаю. И этот твой поступок… принять не смогу.