Школа волшебства на краю Тихолесья - Хезер Фосетт

Но Роса чувствовала, что на этот раз все будет иначе, вероятно, из-за того, что в такой праздник даже невозможное казалось возможным. А может быть, все потому, что Иней исчез в прошлом году сразу после Хеллоуина, и теперь великое колесо времени заканчивало круг и возвращалось туда, где все пошло наперекосяк. Что, если и Иней вернется вместе с ним? Как бы там ни было, Роса ухватилась за эту новую ниточку надежды.

Утром того дня, когда должен был случиться маскарад, бабушка застала Росу в погребе, где среди мешков муки и банок солений девочка искала боггарта. Ба аж фыркнула, услышав, что тот пропал.

– Он болел, – попыталась оправдаться Роса. – А еще я его расстроила. Мне нужно с ним поговорить.

– Первый раз в жизни слышу, чтобы боггарты болели, – отозвалась бабушка. – Говоришь, он расстроен? А кто тебе сказал, что это твоя проблема? Чудовища, которые начали жить на земле раньше, чем мы, смертные, научились разводить огонь или прясть, не могут обижаться на детей. Пусть себе стонет и страдает.

– Но все-таки с ним что-то не так, Ба. – покачала головой Роса. – Он изменился. Скажи, а он когда-нибудь грустил из-за твоей сестры?

Бабушкина сестра была любимицей боггарта до самой своей смерти (она умерла за год до рождения Росы). Обычно Ба избегала разговоров о ней: каждый раз, когда ее имя всплывало в беседе, она вся подбиралась и спешила уйти. Роса не была уверена, что получит ответ на свой вопрос.

– Да какое там грустил, – сказала бабушка после долгого молчания. – Вот закатить истерику, когда что-то идет не по его сценарию, – это да, это он всегда любил. Пожалуй, один только раз я видела его расстроенным. Это случилось, когда Джейн заболела. Он не отходил от ее постели день и ночь, и горе тому врачевателю, который предлагал кровопускание или прочее шарлатанство, – он рисковал быть выброшенным в окошко. Я думала, этому старому пройдохе конец придет, когда Джейн умерла. Несколько лет он лежал без движения, свернувшись клубочком у ее надгробного камня. Иногда по ночам раздавался дикий вой, говорят, даже ученики слышали его у себя в башнях. Но чаще всего невозможно было понять, тут ли он или просто растворился в пространстве. Как и моя Дженни.

Бабушка плотно сжала губы.

– А потом он увидел тебя.

Роса знала эту историю, хотя сама ничего не помнила. Однажды, будучи еще совсем малышкой, она сбежала от своей няни (что впоследствии проделывала регулярно) и отправилась гулять. Но споткнулась и покатилась вниз по горному склону, а там налетела на поросшую мхом могильную плиту, под которой тихо посапывал боггарт. Обрадовавшись такой находке (храпящая пустота, шутка ли!), девочка стала тыкать и тормошить боггарта, и тот проснулся. Во время падения она ободрала руки и колени о колючий утесник, а на макушке красовалась шишка. Заметив ее плачевное состояние, боггарт решил отвести девочку домой. Он не вернулся в свою норку под надгробным камнем, а так и остался спать у кровати Росы, оборачиваясь то зайчиком, то котенком в зависимости от пожеланий девочки, пока та наконец не выздоровела. Так боггарт стал снова жить в хижине смотрителей зверинца, где он провел много лет вместе с поколениями семейства Мейлог.

– У тебя и так сегодня много дел, некогда переживать из-за этого буки, – проворчала Ба. – Пойдем-ка.

Роса в растерянности последовала за бабушкой в зверинец. Чих побежал с ними, виляя хвостом, но внутрь его не пустили. Он послушно сел у двери, довольный вверенной ему должностью сторожевой собаки.

– Ба, а как же гуартеги? – спросила Роса. – Я думала, мы сегодня будем переводить их на восточные пастбища.

– Гуартеги подождут. У нас тут новые обитатели.

– О! – Роса ощутила радостную дрожь. Новые чудовища! Бабушка что, снова наткнулась на гнездо с драконьими яйцами?

В зверинце их ждал Эмис с перевязанной рукой и особенно злым выражением лица.

– Нашла их вчера ночью во время обхода, – рассказывала Ба. – Сидели в овраге, красавцы, рычали и шипели. Так и не признались, с кем подрались, хотя сил на то, чтобы обвинить меня в воровстве, им хватило. Похоже, они считают, что владеют воздухом.

Сердце замерло в груди у Росы, потом застучало вновь, медленно и неровно. Бабушка повела детей в дальний угол зверинца, мимо недовольных гончих Аннуна и брауни. Возле последнего загона она остановилась.

– Я их слегка подлечила уже. На всех пара сломанных крыльев и полдюжины ожогов.

В загоне лежало, свернувшись, какое-то черное чудовище. Роса прищурилась. Нет, оно было не одно. Три черных чудовища сплелись в клубок. Роса различила перья, слишком большие для птиц. Выложенный плиткой пол был покрыт тонким слоем морской воды, и по ней шла заметная легкая рябь, когда существа выдыхали.

– Гвиллионы, – прошептала Роса и схватилась за железную решетку от внезапно накатившей слабости.

– Узнай, чем они питаются, – бросила бабушка через плечо, уходя. – Одни легенды гласят, что горными козами, другие – что детьми. Будем надеяться, что первое. Коз легче добыть.

У Росы голова шла кругом. Маскарад уже сегодня. Кай хотел отправиться на поиски третьей облачной башни, откуда, возможно, можно было выйти прямо к Инею, которого Роса почувствовала – уму непостижимо – высоко в небесах.

И вот перед ней три чудовища, которые точно знают, где находится это секретное место. Господа и дамы Поднебесья, правители самого неба.

Роса задрожала – то ли от страха, то ли от радости, а может быть, от того и другого одновременно. Сколько раз она уже испытывала это чувство с тех пор, как подружилась с Каем.

Эмис мрачно взглянул на нее.

– Ты с этим завязывай.

– С чем? – заморгала Роса.

– У тебя такой взгляд, как будто какие-то мысли начали возникать.

– Ну извини. Не хотела вызвать у тебя зависть.

– Надеюсь, ты не подумываешь улизнуть на свою дурацкую прогулку по Тихолесью, как обычно делаешь. Я не собираюсь оставаться один с этими тварями. У меня даже от их запаха мурашки бегут.

– Никакие это не прогулки, – огрызнулась Роса. – Я не красотой полюбоваться туда хожу. Я ищу Инея.

Эмис закатил глаза. Из всех Мейлогов он с наименьшим пониманием относился к убежденности Росы в том, что ее младший брат жив. Он десять раз говорил ей, что Инея больше нет и что с этим нужно смириться. Странно, но именно это Росе больше всех нравилось в Эмисе. Он не носился с ней как со старой треснувшей