Современные венгерские повести - Енё Йожи Тершанский

Янош Секер. Он только об одном хочет напомнить правлению: во время уборки целую неделю висел дождь над головой. Так или не так? Если бы Янош Берко был ответственным за уборку, интересно, как бы он поступил? Как бы он поступил, чтоб вовремя стога сложить и через молотилку зерно пропустить? Да если бы и сам граф явился вдруг и сказал, что поработать хочет, он, Секер, и его принял бы, только б зерно уберечь! Вот почему принимал он и тех, о ком здесь речь шла, и даже сам посылал за некоторыми! Пусть скажет Янош Берко или хоть Берталан Чюреш, что они сделали бы, если б кооперативный хлеб на их совести лежал? Он, Секер, действительно середняком был и в кооператив вступил последним, но и раньше, когда на себя работал, ни зернышку пропасть не давал. И сейчас только так и будет работать, как привык за жизнь свою. Так что тут вовсе не в том дело, что он своих поддерживает. А из правления он хочет выйти, ни к чему ему это, — пока есть у него руки, он никакой работой не гнушается, и трудом своим всегда себя прокормит.

Геза Буркуш. Янош Секер правильно говорит. Он, Буркуш, и сам ходил к нему раньше поденно, а только всякий, вся деревня сказать может, что лучшего хозяина, чем Янош Секер, мудрено было найти. Стоило лишь во двор к нему заглянуть! Да ведь это все здесь знают. У него всякая работа спорилась. Но и Янош Берко прав, и те, кто, как он, думает. Беда только в том, что различия между людьми не делают. А вообще-то, обе стороны правы. Взять хоть такой пример: на прошлой неделе пошли косить на перегейский участок. А один из хозяев, он и имя его назвать может, сидит себе в своем винограднике, греется на солнышке да поглядывает, как мимо идут мужики с косами на плечах. Еще и усмехается, на них глядя. Но есть ведь и такие, которые и хозяевами-то не были, так же землю получили, как и он, Буркуш, а на общих полях их по неделе не видно. Так что правда в одном — уметь надо в людях разбираться. А вообще-то дурень тот, кто запасы свои проедает. Не кооперативу он этим вредит, а себе самому. Сейчас люди, что верно, то верно, и за него работают, чтобы потом всем полегче было, и за него свой пот проливают, но пройдет немного времени, и он прибьется к остальным. Ведь сколько ни запасайся, на веки вечные все равно не запасешься.

Янош Берко. Мало радости гнуть свой горб, чтобы кто-то потом пришел на готовенькое. Пока всего тяжелее — потеют работяги, а как все будет хорошо, явятся и захребетники, те, кто только издали поглядывал да посмеивался, — явятся и сядут, словно кукушонок в чужом гнезде.

Имре Часар. Он вместе с Яношем Берко был среди тех, кто создавал этот кооператив. Набралось их всего двадцать два семейства, а в самом начале и того меньше было. Пусть-ка вспомнит Янош Берко, что они тогда говорили! Не беда, мол, если на них ляжет самое тяжелое, придет время — с ними будет вся деревня! Те, кто были первыми, сознательно взяли на себя самое тяжелое, даже насмешки терпели. И вот теперь вся деревня кооперативная, как они и мечтали когда-то. Так зачем же теперь ворчать из-за пустяков, когда самое трудное уже позади? У него нет никаких претензий ни к Яношу Секеру, ни к кому другому, только к тем есть претензии, кто работать не хочет, — а таких найдется и среди бывших батраков не меньше, чем среди бывших хозяев. И если бы он понимал землю так, как Янош Секер ее понимает, куда бы как хорошо было. Он и сейчас у Яноша Секера под началом работает, и очень этим доволен, потому что у Секера есть чему поучиться: он и дело знает, и человек он хороший.

Йожеф Хорват. Все они, зачинатели, верили, что придет день, когда к ним присоединится вся деревня, все вступят в кооператив. Так оно и случилось — чего же теперь кое-кто возмущается, что и в правлении представлена вся деревня. Так должно быть, так оно и правильно. Это была их цель, и они ее достигли. А Янош Секер пусть не обращает внимания на всяких болтунов, будь то Берталан Чюреш или кто другой.

Янош Чюреш. Очень сожалеет, что ведет подобные разговоры именно его брат. Он просит Яноша Секера принять во внимание, что Берталан всегда был человек вспыльчивый, сперва наговорит с три короба, потом подумает. Он, Янош, уже объяснил своему брату, что если тот будет разжигать вражду между бывшими батраками и бывшими зажиточными крестьянами, ныне членами кооператива, тогда он не станет дожидаться, пока предпримет что-либо парторганизация кооператива, а сам поставит вопрос о выговоре. Но он знает также, что не все бывшие хозяева рассуждают, как Янош Секер. Есть и такие, кто все еще твердит, что не желает идти в кооператив работать под началом бывших батраков да мужиков неумытых — уж лучше станет запасы свои проедать. Что это за люди? Во всяком случае, умными их не назовешь. Счастье еще, что таких немного и становится все меньше. А суть в том, что вот Имре Часар работает сейчас под началом Яноша Секера, все лето так работал и в прошлом году тоже. А Янош Секер у Иштвана Бако под началом, хотя Иштван тоже ходил к нему на поденщину. И все-таки они понимают друг друга. Правильно или нет?

Иштван Бако, Имре Часар, Янош Секер. Правильно.

Иштван Бако. Просит Яноша Секера думать об интересах кооператива и не обращать внимания на пустую болтовню, а заявление свое взять обратно.

Имре Часар. Просит секретаря райкома еще раз поговорить со своим старшим братом, потому что если Берталан не изменит поведения, то он, как председатель контрольной комиссии, возьмет это дело в свои руки. Предлагает поставить на голосование заявление Яноша Секера о выходе из правления.

Иштван Бако. Сообщает, что все, кроме Яноша Берко, проголосовали против выхода Яноша Секера из правления. Предлагает перейти к следующему вопросу повестки дня — обсудить ходатайство в районный совет о скорейшем ремонте железнодорожной ветки на Сегтелек.

Йожеф Хорват. Ремонт дороги обойдется примерно в двести тысяч форинтов. Если бы дорожные организации могли приступить к работе до начала осенней пахоты, тогда кооператив на общественных началах мог бы осуществить работы примерно на шестьдесят тысяч форинтов. Если кооператив согласится взять на себя эти общественные