Алина и Валькур, или Философский роман. Книга вторая - Маркиз де Сад

Крепко обняв моих дорогих подруг, я не проронил ни слова, ибо красноречие здесь было неуместно. Наши души соединились навеки, и ничто уже не могло нас разлучить.

Между тем, приближалась ночь: пора было расставаться; госпожа де Бламон, собравшись силами, решительно поднялась; на меня она старалась не смотреть. Алина последовала примеру своей матери, встала из-за стола; но тут у моей любимой подкосились ноги, и она, вся в слезах, рухнула в плетеное кресло. Госпожа де Бламон с благородной сдержанностью заметила:

«Дочь моя, я, как и ты, расстаюсь с дорогим другом... Надежда на скорую с ним встречу дает мне силы попрощаться с Валькуром».

Алина, не внимая словам матери, проливала в моих объятиях горькие слезы; какое-то время стены хижины оглашались ее горькими стенаниями и отчаянными рыданиями...

Госпожа де Бламон снова присела; с жаром целовала она руки дочери; ласка произвела на Алину желаемое действие, как то и предполагала нежная и заботливая мать... Алина посмотрела на госпожу де Бламон, бросившись к ней в объятия; она оросила материнскую грудь потоками слез... Госпожа де Бламон поднялась на ноги; поддерживая Алину под руки, она попыталась вывести ее за порог хижины, а я, повинуясь красноречивым жестам моей покровительницы, между тем скрылся в соседней комнате... Священный порыв возвышенной души... жестокое предчувствие наполнило мою душу волнением и ужасом, когда моя дорогая Алина возвратилась назад, где, как она думала, еще нахожусь я. Тревожно осмотрев пустое помещение, обеспокоенная, она вырвалась из материнских объятий, в несколько секунд преодолела разделявшее нас расстояние, подобно молнии, ворвалась в соседнюю комнату и без сознания свалилась на пол у моих ног...

Сердце мое не выдержало... В порыве страсти я забыл о приличиях, бросился к моей дорогой подруге, заключил ее в объятия — наши тела и души соединились в одно целое... Когда разум ко мне вернулся, я старался привести Алину в чувство; в заботах об Алине я забыл об окружающих.

«Бегите! — сказала госпожа де Бламон, помогая мне уложить Алину в постель. — Бегите, скоро к ней возвратится сознание; Алина не должна вас видеть... Уходите, дарованный нам Небом друг, — продолжала госпожа де Бламон, протягивая ко мне руки, — вспоминайте об этой сцене, не сомневайтесь в том, что мы вас горячо любим, и доверьтесь во всем любящей матери: я обещаю вам, что Алина, кроме вас, никому не достанется... если только меня не лишат жизни».

В знак признательности я встал на колени перед госпожой де Бламон и, со слезами на глазах, поцеловал моей благодетельнице руку. В последний раз я украдкой взглянул на обожаемую Алину, на прощание прошептал ей нежные слова любви и опрометью бросился в лес, предполагая добраться до Орлеана еще до захода солнца. Женщины, надеялся я, напишут мне потом, чем завершилось это печальное свидание; прошу тебя, Детервиль, скажи им, чтобы они мне подробно обо всем рассказали... Перехожу теперь к моим приключениям.

Не успел я отшагать и двух льё, как в лесу стемнело. Помня о вчерашней ночи, я боялся заблудиться. Слишком взволнованный, чтобы идти дальше, я решил провести ночь у подножия могучего дуба и дождаться восхода солнца, которое принесет на землю утешение и покой. Сидя в глубоком раздумье у ствола векового дуба, я, незаметно для себя, погрузился в меланхолический сон, глаза мои сомкнулись и на какое-то время я избавился от тяжких душевных страданий; сердце мое по-прежнему болело, однако боль эта несколько ослабла.

Я мирно спал... Внезапно передо мной явился страшный призрак и мои скованные члены задрожали от ужаса... До сих пор призрак этот стоит у меня перед глазами. Заснул ли я на самом деле? Не смею утверждать; впечатление, во всяком случае, было очень сильным. Нет, мой друг, наверное, я не спал. Я видел эту мрачную тень... Человек, облаченный в темное платье, знакомая фигура; отец Алины в руке держал — прости, я запинаюсь, — да, он держал за волосы голову своей дочери, тряс ею передо мной; раны мои открылись, из них брызнула кровь, и она смешалась с кровью, лившейся из головы Алины; президент, довольный моим испугом, обратился ко мне с угрозами; да, друг мой, он говорил со мной, и слова его отдавались в моем сознании, так что я, очевидно, не спал... Жестокосердный, он произнес: «Вот она, твоя невеста; трепещи, ты ее больше не увидишь». Простирая руки вперед, я попытался отнять у президента драгоценную голову моей любимой, дабы покрыть ее поцелуями, но разве поймаешь тень? Призрак исчез в одно мгновение, и я очнулся от наваждения в страхе и отчаянии.

Дрожа от волнения, я встал и пошел куда глаза глядят. При свете луны деревья отбрасывали длинные тени, заставляя меня шарахаться от них в сторону; я начинал верить в реальность недавнего видения. В тот страшный миг многим я пожертвовал бы, лишь бы услышать от моей Алины хотя бы слово, лишь бы взглянуть ей в глаза. Тысячи разнообразнейших мыслей роились у меня в голове; различные чувства волновали мое сердце: то я хотел вернуться назад, то решал покончить жизнь самоубийством, так как не желал оставаться в живых после смерти Алины... Наконец, засияли первые лучи восходящего солнца; я шел наугад, но чутье меня не подвело: через несколько часов, шатаясь от усталости, я вошел в Орлеан. Отдохнув там непродолжительное время, я выехал в Осер, где меня ожидал слуга. Оттуда мы направились в Дижон, так что это письмо я пишу тебе из Дижона. Скоро мне придется покинуть пределы Франции. Я намереваюсь беспрекословно исполнять наказы моих верных подруг и тем самым заслужить их доверие. Прощай. Письмо мое, вероятно, покажется тебе слишком длинным, а приводимые в нем подробности — ужасающими; но с кем, как не с верным другом, могу поделиться я этими опасениями? Пожалуйста, поспеши навестить моих нежных подруг; расскажи им о случившихся со мной приключениях; в своих письмах сообщай мне любые, даже самые незначительные новости об Алине и госпоже де Бламон и помни о том, что долг истинного друга — помогать несчастным влюбленным.

Письмо шестьдесят шестое

АЛИНА — ВАЛЬКУРУ[79]

Вертфёй, 22 апреля

Почему судьба распорядилась так, что первое после нашей разлуки письмо я пишу дрожащей рукой? Увы! Я всегда со слезами на глазах делилась с Вами моими переживаниями, и в дальнейшем мне придется поступать точно так же! Впрочем, постараюсь Вам рассказать по порядку обо всем, что произошло с нами после рокового мига прощания. Ваши несчастные