Современные венгерские повести - Енё Йожи Тершанский

«Как и всем, кто ушел на пенсию, — добавил он про себя и снова вспомнил экзамены на аттестат зрелости. — Да, вот и тогда летом… Как раз пятьдесят лет!.. Мальчики, должно быть, уже встретились сейчас перед гимназией…»

«Мальчики…» — повторил он про себя и невесело улыбнулся.

Примерно в половине десятого он вошел в районный отдел здравоохранения.

Женщина с высоко взбитыми волосами, занятая, вероятно, очень важным, не терпящим отлагательства делом, сказала ему с официальной любезностью: «Минуточку. Подождите, пожалуйста, в коридоре!» Впрочем, когда старый доктор, наскучив ожиданием опять открыл дверь, она быстренько отыскала его досье.

— Дежё Вайс? — удостоверилась она еще раз и настороженно вскинула глаза. — Ваш вопрос временно… временно отложен.

— Отложен? — Слово это испугало старого доктора своей официальностью.

Женщина пожала плечами, взяла документы и, бросив взгляд на включенную кофеварку, шагнула к двери в кабинет.

— Подождите, пожалуйста.

«Однако же это немыслимо… это… чудовищно…» — билось в мозгу у старого доктора. Он знал, конечно, что серьезных осложнений с пенсией у него быть не может, но все-таки встревожился. В жизни его столько раз подстерегали горькие неожиданности, что малейшего подозрительного знака было достаточно, чтобы он инстинктивно насторожился; в такие минуты старый доктор готов был к самому худшему, самому невероятному.

Не прошло и полминуты, как секретарша возвратилась и любезно пригласила:

— Войдите, пожалуйста.

В кабинете доктора принял полнолицый, совсем еще молодой человек лет тридцати, а может, и сорока. Они уже несколько раз встречались по служебным делам. Выйдя из-за своего стола, молодой человек поспешил навстречу посетителю и предложил сесть, однако сам садиться не стал. Опершись руками о кресло, он озабоченно наморщил лоб.

— Что-нибудь случилось? — спросил старый доктор.

— Нет! Нет, все в порядке, — быстро ответил хозяин кабинета. Он пододвинул гостю сигаретницу, стоявшую на маленьком столике, сам взял сигарету и закурил. — Разумеется, для перевода вас на пенсию нет никаких официальных препятствий, нет и быть не может, ведь вы… Но проблема — и очень серьезная — возникла совсем с другой стороны, и я непременно хотел переговорить с вами, доктор, прежде чем передать дело по инстанции… минуточку…

Он торопливо подбежал к своему столу и начал рыться в ящике. Старый доктор ждал, чувствуя себя не совсем уверенно.

Хозяин кабинета не нашел того, что искал. Пожав плечами, он рывком задвинул ящик.

— В конечном счете это неважно… — Он вскинул голову и внезапно, словно рубанув сплеча, спросил: — Уважаемый доктор, вы настаиваете на переходе на пенсию?

— То есть я еще, конечно… — Вопрос застал старого доктора врасплох. — Однако по состоянию здоровья, видите ли…

— Да, да, — кивнул молодой человек с чуть заметным нетерпением. Для его уха, в его возрасте ссылка на здоровье представлялась всего-навсего не слишком ловкой отговоркой. — Разумеется, учитывая возраст почтенного нашего доктора, мы могли бы уменьшить нагрузку… Быть может, перестроили бы ваш участок… изъяли бы из него, скажем, две деревни…

Старый доктор снял очки и долго протирал их.

— Я не понимаю. На прошлой неделе приехал доктор Борбат, принял участок… Он, полагаю, в силах справиться…

— Он назначен временно, — решительно потряс головой молодой человек. — Назначение доктора Борбата не окончательно, именно поэтому и возникла…

— То есть как — не окончательно?

— Увы! — Упитанное лицо склонилось набок, плотные литые плечи вскинулись к ушам.

— Но, насколько мне известно, он приехал по распределению…

— Да, да, но… — И он продолжал совсем другим голосом. — Положение таково: доктора Борбата затребовали обратно в столицу… немедленно, еще на этой неделе…

— Невероятно… — Старый доктор смотрел недоверчиво. — А больные?

— Вот мы и подумали, что, может быть, наш уважаемый доктор… разумеется, временно…

— Это невозможно, — сказал старый доктор. — Невозможно, мне такой гонки больше не вынести.

— Я подчеркиваю, милый доктор, только временно! И дальние деревни мы открепили бы, передали соседним участкам.

— Нет, ни в коем случае. Простите, но я основательно все обдумал, когда… И как он мог в таком положении оставить…

Молодой человек отошел к окну, беспомощно развел руками и, помрачнев, сказал:

— Я в конце концов только исполнитель, мои возможности крайне ограниченны. Если бы мы разрешили эту проблему… разумеется, временно. Но коль скоро наш уважаемый доктор не склонен…

— Нет и нет, — резко качнул головой старый доктор и вдруг опомнился. — Прошу вас, не говорите со мной в таком тоне. Свой долг… я исполнял, как мог, и не о склонности тут речь… — Он почувствовал, что надо остановиться, собственные слова слишком взволновали его. Поднявшись, чтобы уйти, он закончил с деланным спокойствием: — Недостающие документы я принес и прошу вас немедленно передать мое дело куда положено. Я ни в коем случае не могу принять сейчас участок. Всему есть границы.

Рядом с парикмахерской на углу было эспрессо; там они и договорились встретиться с женой. По дороге старый доктор заглянул еще в центральную аптеку и поинтересовался заграничным лекарством, о котором сообщалось в последнем номере «Медицинского вестника». Заведующего, своего давнего знакомого, он не застал — сегодня утром тот уехал в Пешт по делам, — остальные служащие о новом лекарстве еще не слышали.

Жена с чересчур правильно уложенными седыми волосами уже поджидала его; перед ней стояла пустая кофейная чашка.

Старый доктор расстегнул пальто, посмотрел на карманные часы.

— Собственно говоря, время у нас еще есть, — пробормотал он и, подсев к столику, заказал абрикосовый сок.

— Дежи, что случилось? — выждав немного, требовательно спросила жена; она желала услышать отчет немедленно.

Идя сюда, он решил не рассказывать жене о неприятном разговоре, по крайней мере, сейчас. Зачем волновать ее понапрасну, пусть дома узнает. Однако увильнуть от прямого вопроса было невозможно, и старый доктор — небрежно, как бы вскользь — сказал, что получил предложение повременить с уходом на пенсию.

— Я, конечно, не согласился, — сказал он. — Хватит, извините. До сих пор дураком был, ладно, что было, то было, но вечно в дураках ходить — это уж увольте!..

Жена и в самом деле разволновалась, задышала часто, ноздри у нее раздувались; она слушала мужа с сомнением, покачивая головой. Когда он кончил, она спросила, строго вскинув брови:

— Ты именно так и сказал им? По крайней мере, достаточно ясно выразился?

— Еще как! Покрутятся теперь! — ответил старый доктор, и его самого покоробил хвастливый тон. — «Прошу передать мое дело, как вам положено по службе. А кого вы поставите на место Борбата, меня не касается…»

Официант принес абрикосовый сок, открыл бутылку и небрежным движением подтолкнул на середину стола.

— Будьте любезны, еще один стакан, — чуть ли не с заискивающей улыбкой обратилась к нему докторша. Покачивая головой, она продолжала: — Видно, у этого