Сеньора - Жозе де Аленкар

– Но кто же виноват, если не он? – спросила вдова.

– Тот, кто наделил его богатством, но не научил распоряжаться им. Золото источает миазмы, подобные тем, которые вызывают лихорадку, головокружение и бред. Нужно обладать большой силой духа, чтобы устоять перед этой инфекцией, или же находиться под защитой высокого чувства, способного уберечь от опасного яда, – в противном случае погибель неизбежна.

– Вы хотите сказать, Аурелия, что богатство – это зло?

– Для одних богатство – зло, для других – добро, но, как бы то ни было, оно всегда таит в себе опасность. Те, кто склонен бряцать оружием, считают, что все можно решить с помощью силы. А те, у кого много денег, полагают, что все можно купить.

Ужин был закончен. Аурелия встала из-за стола и вышла, чтобы покормить канареек хлебом, который крошила в руках.

Тем временем Сейшас раскурил сигару и размеренными шагами пошел по дорожке, которая огибала засаженные маргаритками клумбы и зеленые травяные ковры, а затем скрывалась в пальмовой роще. Он вспоминал вчерашние события и, соотнося с ними недавно услышанные слова жены, пытался разгадать новую загадку.

От этого его отвлек голос подошедшей к нему Аурелии.

– Должно быть, вам наскучило совершать одну и ту же прогулку каждый вечер. Почему бы вам не проехаться верхом? Думаю, вам нужно развеяться.

– Ваша компания мне никогда не наскучит.

– Все, что повторяется без конца, надоедает.

– Вовсе нет. Тем более проводить время рядом с вами – это мой долг, – сказал Сейшас, подчеркивая последние слова.

Аурелия отстранилась от него и, подойдя к цветущей фуксии, стала рассматривать алые цветки, которые еще называют «дамскими сережками». Еще раз обдумав принятое решение и убедившись в его правильности, она приблизилась к мужу со словами:

– Наши жизни навеки связаны. Судьба отказала мне в счастье, о котором я мечтала. Тогда я решила, что оно не достанется ни одной другой женщине, пока я жива. Но я не желаю вас мучить, заставляя вас жить так, как мы живем уже больше месяца. Я вас не держу, вы свободны; распоряжайтесь своим временем так, как пожелаете, вы не обязаны передо мной отчитываться.

Она замолчала, ожидая ответа.

– Сеньора, вам угодно, чтобы я оставил вас одну? – спросил Сейшас. – Прикажите, и я удалюсь. Как и всегда, я готов выполнить ваше распоряжение.

– Вы не поняли меня. У вас есть возможность разрушить узы, которыми мы связаны по воле рока, и освободиться от необходимости постоянно терпеть капризы моей непредсказуемой души. Я предлагаю вам развод.

– Развод? – живо воскликнул Сейшас.

– Вы можете заняться этим вопросом когда пожелаете, – ответила Аурелия твердым голосом и удалилась.

IX

Удивленный и взволнованный словами Аурелии, Фернандо некоторое время провел в раздумьях. Затем он подошел к жене, которая стояла у бассейна и кормила красных рыб, кидая им кусочки плода джамбу[45].

– Сейчас вас забавляют эти рыбки, – сказал Сейшас. – Но когда они вам наскучат, вы прикажете их выпустить, и вам будет все равно, погибнут они от голода или нет.

Аурелия посмотрела на мужа глазами, полными удивления.

– Наверное, вы никогда не задумывались о следующей социальной проблеме, – продолжил Фернандо. – Господин имеет право отпустить раба, когда ему, господину, заблагорассудится, не так ли?

– Думаю, никто не станет ставить это под сомнение, – ответила Аурелия.

– Тогда скажите мне, справедливо ли отнять у человека свободу, сломить его самолюбие, превратить его в живое орудие, а затем отпустить это создание, оторванное от общества, на все четыре стороны? Я это справедливым не нахожу.

– К чему вы говорите мне все это?

– Вы сделали меня своим мужем, у меня не осталось иного предназначения на этом свете; подчинив вам свою судьбу, я пожертвовал будущим, и теперь вы не вправе отказать мне в том, за что я заплатил своей свободой.

– Свободу я вам возвращаю.

– Но способны ли вы вернуть вместе с ней все то, что я потерял, когда ее вам отдал?

– Возможно, вы боитесь, что развод вызовет скандал? Но мы не обязаны делать наше решение достоянием общественности. Мы можем жить как чужие друг другу люди в одном городе или даже под одной крышей. Кроме того, один из нас может отправиться в путешествие под разными предлогами: лечение, необходимость сменить климат, желание посетить Европу.

– Вы вправе делать все, что вам угодно. Мой долг – подчиняться вам как преданный слуга, если вы не желаете видеть меня своим мужем, которого купили.

Аурелия обратила на него надменный взгляд.

– Вы полагаете, что мое отношение к вам может измениться?

– На этот счет вам не стоит беспокоиться. Если бы я не был уверен в том, что любовь между нами невозможна, сейчас я бы здесь не находился.

Загадочная улыбка появилась на лице Аурелии, отражавшем благородную гордость.

– Почему же тогда вы не соглашаетесь на то, что я вам предлагаю?

– То, что вы мне предлагаете, стоило вам сто конто. Принять такие деньги в качестве подаяния – не что иное, как обокрасть того, кто бросает их на ветер.

– Как вам угодно! – сказала Аурелия с презрением в голосе. – Вы полагаете, что ваше присутствие мне неприятно, и поэтому рассчитываете, что будете мне им досаждать. Ошибаетесь, я заботилась о вашем благе, а не о своем, предлагая вам развод. Вы отказываетесь? Тем лучше! Только впредь не жалуйтесь.

После отказа Сейшаса от предложенного Аурелией развода отношения супругов стали еще менее близкими. Аурелия уже не настаивала на том, что большую часть времени должна проводить в компании мужа, как это было в первые недели их совместной жизни. Фернандо не навязывал ей своего общества и не появлялся ей на глаза, если она не изъявляла желания видеть его рядом с собой.

Бывали дни, когда они вовсе не виделись. Сейшас рано уходил на службу, Аурелия ужинала у одной из подруг; встречались муж и жена только на следующий день, около четырех.

В те дни, когда Аурелия и сопровождавшая ее дона Фирмина выезжали из усадьбы, Сейшас наведывался к матери, которая по-прежнему жила на Богадельной улице.

Знакомые доны Камилы были возмущены тем, что ее сын оставил ее в нужде и вдали от света, вместо того чтобы забрать ее в свой особняк или по меньшей мере обеспечить ей достойное существование.

Дона Камила ни на что не сетовала, но, несмотря на беспредельную любовь к сыну и самоотречение, не могла понять, почему Фернандо после женитьбы не сделал ни одного подарка сестрам.

Фернандо не так уж часто появлялся в доме матери, а если и заходил, то совсем ненадолго. Дона Камила не заостряла на этом внимания, пусть даже сожалела, что новое положение и новые обязанности сына не позволяют ему проводить с ней больше времени.

Марикиньяс сначала уговаривала мать поехать в гости к Фернандо и его жене. Дона Камила, не привыкшая появляться в высшем обществе, отказывалась, опасаясь ироничных замечаний Аурелии. Она бы согласилась, если бы настоял Фернандо, но он, напротив, избегал разговоров на этот счет и всякий раз, когда сестра начинала их, спешил сменить тему.

Аурелия заметила, что муж не проявляет должной заботы о матери и сестрах. Однажды днем, когда в ее присутствии Сейшасу передали письмо от Никоты, Аурелия спросила:

– Ваши родные ни разу не были у нас после нашей свадьбы, не так ли? Вы не приглашаете их из-за меня?

– Нет. В этом виноват только я.

– Почему вы не желаете, чтобы они нас навестили?

– Они считают, что я счастлив, и я не хочу разрушать их сладкую иллюзию.

– Разве те, кто наносит нам визиты, перестают верить в наше счастье?

– Им все равно. А глаза матери могут прочесть душу сына, как раскрытую книгу, и угадать все то, чего нельзя увидеть.

– Предлагаю вам пари.

– Какое?

– Я смогу ввести