Путь Абая. Книга I - Мухтар Омарханович Ауэзов

- Вот я тебе! Смотри у меня!.. Что надумал, паршивец! И чего мне теперь делать, а?

Абай насмешливо поддел дядьку:

- Отвечать, Майеке! Но надо отвечать стихами, а иначе и слушать не буду! - и он шаловливо, быстро замотал головой.

- Да куда ему! Напросился - так и получай! Шок-шок, бедняга! - говорил Жакип, утирая рукавом слезы смеха. - Получил по заслугам!

- Кап! Что позволяет себе этот потомок злоязыких Шаншар! Ты не в нашу породу пошел - ты чудишь, как все родичи твоей матери Улжан! Вот, вернемся в аул, так я нажалуюсь ей, все расскажу, - шутливо-серьезно пригрозил Майбасар. - Получишь от нее сполна, что дядю высмеял.

Все поняли смысл его слов, и Толепберды, Бурахан и другие начали обсуждать:

- Должно быть, сидит в нем дух Тонтая-шутника...

- Не диво! Он же его племянник!

- Уа! Он накалывает на вилы, как будто сам балагур Шан-шар!

- Бросьте вы! Этот шалопай принес стихи за пазухой, откуда-то списал, наверное, - возразил Майбасар, все еще не придя в себя от удивления. - Разве может этот никудышный сочинять стихи?

Неожиданно все смолкли. Только сейчас взрослые поняли: они увидели и услышали, как Абай на их глазах сочинил песенку и спел ее. Лица у всех стали серьезны. Юный Абай никак не ожидал, что его невинная шутка возымеет такое действие. И в глубине души он испытал невольное смущение.

- Ну да! Конечно, это не я сам сочинил, - молвил он, лукаво усмехаясь, словно желая подразнить взрослых. - Совсем недавно я видел акына Шоже, это его стихи.

Когда взрослые, и веря ему и не веря, стали подробно его расспрашивать, Абай уже с новым воодушевлением продолжал шутливо врать:

- Я обратился к нему: «Шожекен, у меня есть такой приставучий ага, по имени Майбасар, который каждый день надоедает своими шуточками. Научите меня, как дать ему достойный отпор». Вот он и научил.

И вдруг высокий, звонкий веселый голос Шоже и его заразительный смех вновь прозвучали в ушах Абая. Он понял, что и в самом деле слепой акын, словно незримо присутствуя рядом, помог ему сразить Майбасара метким словом. «А ведь у меня получилось почти как у Шоже! Неужели ... неужели хоть когда-нибудь я смогу стать таким же, как он?..» - с какой-то тихой детской завистью подумал Абай.

Сидящие в доме продолжали обсуждать «байку о Шоже», не совсем веря в нее, но вместе с тем дивясь и восхищаясь поэтической выходкой Абая. В это время неожиданно для всех быстро раскрылась дверь и своей быстрой, бодрой поступью в дом вошел Карабас. Все голоса тотчас умолкли. Еще в дверях, только успев просунуть голову в комнату, Карабас зачастил:

- Быстрей! Быстрей! Намаз закончился! Гости идут к дому мырзы! Каратай и Изгутты зовут вас, и чтобы побыстрее! Давай, поторапливайся!

Услышав это, все вскочили и спешно бросились одеваться.

Абай не знал, как быть ему. Дядька Жакип подсказал:

- Тебе не под силу ухаживать за гостями, бегать с блюдами. Но и возле отца, вместе со знатными людьми, сидеть тебе не положено. Да и толкотня там будет, теснота, многолюдие. Так что лучше тебе остаться здесь.

И Абай то же самое подумал: «Добро. И заночую тут». Но Майбасар сразу же возразил, и Карабас также:

- Вы чего? Пойдем с нами, Абай! На людей посмотришь, себя покажешь. Отдашь салем - и можешь отправляться восвояси.

- Посмотреть надо, как в этом самом городе гостей обихаживают. Может, пригодится тебе на будущее, поучишься! - сказал Майбасар.

Приотстав от всех, поспешно убежавших, Абай последние слова дядьки Майбасара взял в соображение, посчитал его доводы вескими и неспешно стал собираться. Он в одиночку отправился к квартире отца.

Когда Абай вошел в дверь, дом уже был полон гостей, которые, сильно оголодавшие за долгое время намаза, во всех комнатах тесно обсели дастарханы.

На дворе Абай никого, кроме обслуги и снующих туда и сюда запаренных джигитов-поваров, не видел; но перед воротами, по длинному ряду вдоль заборов, было привязано множество лошадей под седлами. Покрывшись на ночном морозе инеем, они казались припорошенными снежком. Стояло и несколько изящных саней, в парной упряжи, лошади переминались, побрякивая удилами, поскрипывая и постукивая оглоблями. Должно быть, это были сани городских баев. На передках саней одиноко маячили укутанные в тулупы возницы.

Прямо напротив крыльца большого деревянного дома был расположен небольшой отдельный домик кухни, его дверь беспрерывно хлопала, раскрываясь и закрываясь. Чашу за чашей, поднос за подносом бегом разносили джигиты, недавно сидевшие вместе с Абаем в доме у Майбасара. Сам Майбасар и названый брат Кунанбая Изгутты ходили, озабоченные, между кухней и квартирой. Жакип тоже суетился тут. Оказалось, им не досталось места среди гостей, и оставалось братьям хозяина лишь только распоряжаться по ходу пиршества.

Главным распорядителем кухни был Изгутты.

- Сюда давай! Поживее! Туда неси! Быстро, быстро! Поторапливайся! - беспрерывно покрикивал он, подгоняя разносчиков еды.

В легком бешмете, подбитом мехом, с засученными рукавами, Изгутты был сосредоточен, быстр и проворен, словно охотник на ловле. Казалось, он готов был душу отдать на сегодняшнем пиру Кунанбая.

Когда Абай входил в дверь большого дома, навстречу ему вылетел Карабас и бегом устремился к кухне. Пропустив его, мальчик вновь попытался войти, но за его спиной раздался командный голос Изгутты:

- А ну, посторонись! Посторонись!

Из кухни выскакивали и мчались друг за другом четыре джигита с большими глубокими блюдами, с наваленным на них горой мясом. Пришлось Абаю вновь отступить, джигиты гуськом пронеслись мимо. Толстые колбасы казы, вздрагивающие жиром курдюки, желтое сало зашеины и вареное вымя, растекающееся, словно жидкое золото, проплывали мимо, дымясь на морозном воздухе. Через одно блюдо на второе гору мяса увенчивала серая вареная баранья голова. Пропустив носильщиков, Абай снова сделал попытку войти, но навстречу выскочил встрепанный Каратай, чуть не сбил его с ног.

- Эй! Где туздык? - завопил он, потеряв, видимо, свойственное ему спокойствие. - Сказано было, что подливку подадут отдельно! Давай скорее туздык!

- Есть туздык! Уже несу его! - криком отвечал ему Изгутты.

Раздосадованный тем, что пришлось так долго толкаться в дверях, Абай наконец-то протиснулся в прихожую. Входя, он нечаянно толкнул под локоть Изгутты, который, стоя к нему спиной, разливал туздык по блюдам. Струйка мясного навара плеснула на пол.

- Ну, покарай тебя бог! Кто это? - сердито крикнул Изгутты и обернулся.

Увидев Абая, сбавил тон, лишь проворчал недовольно:

-