Избранные произведения писателей Южной Азии - Такажи Шивасанкара Пиллэ

Он заплыл в самую глубь моря. Здесь должен находиться дворец богини моря. Еще в детстве Палани слышал много страшных рассказов об этом дворце. Путь к нему лежит через водоворот. Исполинский водоворот втягивает лодку, крутит и, крутя, опускает на дно — к воротам дворца.

Все уже круги, которые описывает лодка, все ближе черная бездна, притягивающая к себе лодку. Есть еще надежда на спасение — акула. И Палани ослабляет руку, которая держит лесу…

Он не ошибся! Стоило ему это сделать, как лодка понеслась дальше! С прежней скоростью, нет, еще скорее!

Оглушительный грохот. На черном небе — зигзаги молний. Гроза! Такая же внезапная и неожиданная, как и предшествовавшее ей зловещее затишье.

Море вскипело, запенилось. Валы поднялись до высоты гор. Валы за валами набегают на лодку, кружатся вокруг нее, берут в свои гибельные объятия…

Палани умеет бороться с разъяренным морем. Он проведет свою лодку сквозь бурю…

Вспышки молний, раскаты грома. Палани еще больше ослабляет лесу. Если лодка остановится, это верная гибель. Пусть же акула, если она еще жива, волочит лодку куда угодно!

Рев и грохот. Это ревет и грохочет разъяренное море. Его ярость направлена на злосчастного рыбака. Жалкое существо — человек! Уничтожить его — такова воля морской богини. Не она ли обрушила на него свои сокрушительные силы?

Быть может, эти огромные валы ринутся и на берег, достигнут рыбачьих хижин? Быть может, уже выползли на прибрежный песок ядовитые морские змеи? Быть может, морские чудища уже разинули свои огромные, как пещеры, пасти, чтобы поглотить верную добычу, а?

И в самом деле? Что это приближается к лодке: исполинская волна или чудовище с разинутой пастью?

У Палани недостало времени это понять: огромная волна — чудовище с разинутой пастью — прянула на лодку и опрокинула ее.

Сверкнула яркая молния, раздался удар грома — будто раскололось и запылало само небо…

Перевернутая лодка всплыла дном кверху. За нее, по горло в воде, цеплялся Палани.

— Карутамма!

Это закричал Палани. Он закричал так громко, что крик его на мгновение заглушил грохот бури.

Зачем воззвал Палани к Карутамме? Есть ли в этом смысл? Да, есть! Палани знает, что в миг смертельной опасности рыбак должен вспомнить свою жену. Там, на берегу, она молится сейчас богине моря от всей полноты своего чистого сердца. И поэтому Палани воззвал к Карутамме. Пусть она помолится за него, как это делала жена первого рыбака в давнишние времена. И разве тот рыбак не вернулся на берег целым и невредимым, несмотря на страшную бурю, подводные течения, морских чудовищ? Молитва его жены, исходившая от чистого сердца, умилостивила богиню моря, и рыбак был спасен.

Надеется еще на спасение и Палани. У него есть жена. Слыша там, на берегу, раскаты грома и рев бури, она знает, что сейчас надо молиться. И не обещала ли она это ему много раз?

Новый вал, самый огромный из всех, набегает на лодку и на рыбака. Палани успевает только крикнуть: «Кару…» — и тут же его поглощает море.

Не видно больше ни лодки ни рыбака. Грохочет гром, сверкают молнии. К самому небу взметаются вспененные волны. Все море — исполинский кипящий котел. Богиня моря явила свой грозный лик… Для того, кто его видел, нет возврата в мир людей…

Сквозь грозовые тучи, закрывавшие небо, блеснула звезда. Звезда, по которой рыбаки узнают направление. Для Палани она пришла слишком поздно.

На следующее утро море проснулось спокойным и тихим, словно бури минувшей ночью вовсе не было.

Жители рыбачьего поселка всю ночь не спали. Со страхом прислушивались они к неистовому вою ветра, к грохоту валов, обрушивавшихся на берег. Волны добегали до самых хижин. Утром на желтом песке были видны морские змеи…

На берегу стоит Панджами. На руках у нее ребенок. Панджами в смятении и тревоге, она плачет. И малютка у нее на руках плачет тоже, зовет отца и мать…

Панджами совсем одна. Старший брат накануне ушел в море на лов и не вернулся. Сестра, которая вчера легла спать вместе с ней, исчезла. Как же Панджами не плакать?..

Спустя два дня волны вынесли на прибрежный песок два трупа — мужчину и женщину, слившихся в неразрывном объятии… Это были Перикутти и Карутамма.

А очень далеко, в Черияжикале, к берегу прибило огромную мертвую акулу, в горле которой торчал рыболовный крючок.

Перевод с малаяльского Чандры Секхара и А. Сиповича.

Кришан Чандар

ЧИНАРЫ МОИХ ВОСПОМИНАНИЙ

Повесть

Кришан Чандар (1913—1977) — крупнейший прозаик Индии. Писал на языке урду. Автор восьми десятков книг: сборников новелл, романов, повестей, из которых наибольшей популярностью пользуются сборники новелл «Кашмирские рассказы», «Мы — дикари», романы «Поражение», «Пятьдесят две карты», повести для детей «Перевернутое дерево» и сатирическая трилогия «Похождения осла».

Многие произведения Кришана Чандара переведены на русский язык и на языки народов СССР.

Было утро полной луны. Как только я проснулся, мать искупала меня и дала белоснежное дхоти. Она до блеска вымыла веранду, постелила для меня коврик, а сама пошла звать брахмана[14].

В доме у нас держали пять человек прислуги, но в этот день мать всеми приготовлениями занималась сама, потому что я был единственным ребенком и потому что это был мой день. Слугам не разрешалось даже дотрагиваться до меня.

Примерно с час я читал «Гаятри»[15], смотрел, как подсолнухи поднимают головки, и разглядывал небо на востоке, где догорали последние звезды. Небо сверкало, чисто отмытое, как наша веранда. А солнце еще не выбралось на свою веранду. Может быть, солнечная мама еще не успела искупать его. Солнце, наверно, купают каждый день, думал я, иначе как бы оно могло каждый день появляться таким чистым и блестящим. У него есть мама, такая же неуступчивая, как моя, и она заставляет его мыться каждый день. Я иногда любил купаться, особенно в ручье за холмом. Переливаясь через запруду, ручей образовывал маленький, но все же водопад. Голубая вода пенилась там мириадами пузырьков, и, лопаясь, они приятно покалывали кожу. Щекотали, как Тарон.

Тарон — это дочка чамара[16] Мобу, она живет в маленьком домике на самом холме за нашим коттеджем. Тарон совсем бедная, она ходит в драной кофточке, и шальвары у нее все залатаны. Ее мама не мажет волосы маслом — у них дома масла для еды не хватает, а чтоб его на волосы переводить — об этом и речи нет. Моя мама терпеть