Избранные произведения писателей Южной Азии - Такажи Шивасанкара Пиллэ

Карутамма испугалась:

— Не говори об отце! Твой старший брат услышит и рассердится.

Палани сказал, что сегодня ночью он выйдет на лов блесной пораньше.

Он уже надел приманки на все свои крючки. Карутамма приготовила ему ужин.

Мать с ребенком на руках вышла проводить рыбака, уходящего в море. Малютка помахала отцу крошечной ручкой. Обычно Палани, уже отплывая от берега, махал ей в ответ. Но сегодня он этого не сделал. Лодка быстро уходит на запад. Ребенок, словно почувствовав обиду, заплакал.

Сестры остались дома наедине.

Панджами рассказывает, рассказывает без конца. Про смерть матери, про то, как мать препоручила ее заботам Наллапенну, как она велела отцу жениться во второй раз, про все, про все…

— И вот что еще, сестра! Однажды к матери незадолго до ее смерти приходил молодой торговец…

Карутамма перебивает девочку, заговаривает о другом. Сердце ее забилось сильнее. Панджами удивленно спрашивает:

— Что это значит, сестра? Или ты не хочешь, чтобы я тебе рассказала про молодого торговца?

Как будто не слыша ее вопроса, Карутамма говорит:

— Почему меня не известили о смерти матери?

— Все считали, что этого не надо делать.

— Все?

— Да, все. Говорили, что ты нехорошая, жестокая: бросила больную мать.

Панджами стала рассказывать про мачеху; сообщила о самом печальном.

— Лодки и сети потеряны: отец заложил их Оусепху, а мачеха отдала деньги своему сыну. Теперь у отца нет ни лодок, ни денег.

У отца нет больше лодок! Карутамма вспоминает, как их чудесная лодка с быстротой птицы мчалась по гребням волн и на всем берегу не было ей равной. Как любила эту лодку Карутамма! Именно ее называла она «нашей лодкой», и даже сейчас она ближе и милее для нее, чем маленькая лодка Палани. Теперь их лодкой владеют другие, им никогда ее не вернуть. Карутамма заплакала.

— На что же отец будет жить?

— Не знаю, — равнодушно ответила Панджами.

Больше всего остального расстроило Карутамму известие о потере лодки. И оттого, что Панджами говорила об этом совершенно бесстрастно, ей было только тяжелее. Словно Панджами и нет дела до того, как будет дальше жить отец. Словно ей совсем его не жаль.

И у Карутаммы невольно вырвался упрек:

— Какая ты жестокая девочка!

Панджами обиделась:

— Я — жестокая? Из чего это видно?

— Ты бросила отца, ушла, даже ничего ему не сказав. Кто у него остался?

— О! Не тебе меня в этом упрекать! Вспомни, как поступила ты сама!

Это правильно. То, что говорит Панджами, правильно. Карутамме ли ее обвинять? Но есть разница. Она, Карутамма, бросила отца и мать, потому что у нее не было иного выхода. С Панджами дело обстояло по-другому.

Панджами продолжала:

— Если бы сестра тогда не ушла, ничего бы не случилось. Надо было только сестре остаться и смотреть за домом, как это делала мать.

Карутамма призадумалась. Ведь, пожалуй, Панджами права и в этом. Все сложилось бы иначе, если бы Карутамма не ушла, бросив больную мать. Бедная девочка! Она не понимает главного. Не понимает, что сестра ее бежала от страшной опасности, которая подстерегала ее на родном берегу. Девочка ни о чем не догадывается.

Панджами объясняет по-своему поступок Карутаммы:

— Наверно, сестра очень обрадовалась, что выходит замуж. От радости потеряла голову, забыла отца и мать и пошла скорее за мужем…

— Айо! — вскрикивает Карутамма. Ей хочется опровергать, спорить, открыть младшей сестре всю правду, но она вовремя сдерживается. У нее есть иные доводы для своего оправдания, кроме тех, которые она не может высказать девочке. Разве не долг хорошей жены следовать за своим мужем и во всем ему повиноваться? Несправедливо упрекать ее в недостатке дочерней любви: просто-напросто она выполнила долг верной жены. Здесь Панджами не права.

Рассказывая все новости, Панджами не забыла поведать и о припадке безумия Чемпанкунджу. Она описала его со всеми подробностями.

— Мачеха сказала, будто сестрица брала у молодого мусульманина деньги и накликала на наш берег беду. Когда отец услышал такие слова, он помешался. — В голосе Панджами прозвучала бесконечная ненависть к Паппикунджу.

Карутамма молчит. В глазах у нее потемнело. Ей хотелось бы оглохнуть. А Панджами еще не досказала всего:

— И до сих пор на нашем берегу по ночам раздается песня. Все знают, кто это поет…

Панджами начинает рассказывать про Перикутти. Описывает, в какой он находится нужде.

— У него ничего не осталось, сестра: он умирает с голоду. Часто бродит по берегу. Посмотришь на него — и подумаешь, что он сумасшедший. Айо! Бедный молодой торговец!

Карутамма не уверена, следовало ли ей выслушивать этот рассказ или нет. Но ей так хотелось узнать, что с Перикутти! И, наверно, если бы Панджами сама о нем не заговорила, Карутамма не выдержала бы и спросила про него.

Маленький мальчик в желтой рубашонке — таким она его видела в первую их встречу. Она хорошо это помнит. Помнит и все остальное… Вся драма проходила у нее сейчас перед глазами.

Погибла человеческая жизнь. Погибла ли? Нет, она еще только погибает. Помимо собственной воли Карутамма переспрашивает сестру:

— Неужели до сих пор молодой торговец выходит на берег и поет?

Панджами отвечает:

— Да, иногда он сидит у лодки на берегу и поет.

Понимает ли Панджами, что значит эта песня? Конечно, нет.

Карутамма спрашивает:

— Ты его встречаешь?

— Встречала несколько раз.

— И он ни разу не спросил у тебя про твою сестру? — Голос Карутаммы дрожит.

Панджами отвечает:

— Всякий раз, когда он меня видит, он улыбается.

— Он о тебе еще спросит!

Чей это незнакомый страшный голос? Сестры в смятении вскочили. Перед ними стоял Палани.

Тайну свою Карутамма выдала.

Глава двадцатая

Тайна Карутаммы раскрыта, но ей не страшно. Спокойствие овладело ее душой, странная и неожиданная уверенность в себе. До этого дня она была робкой, боялась всего и всех. Если и возникали у нее желания, они тут же гасли — не хватало сил и смелости. А разве не хотелось бы и ей быть счастливой?

И внезапно произошла перемена. Появилась и смелость, и сила для борьбы. Она готова встретить гнев мужа, готова без страха ответить на все вопросы, которые он станет ей задавать. Не случилось ли это потому, что она теперь не одна? Что с нею ее милая сестра Панджами? Есть с кем поделиться, перед кем открыть сердце…

Теперь ее последняя сокровенная тайна стала известна мужу, — что еще осталось скрывать? Надежда, что их семейная жизнь еще может как-то наладиться, течь безмятежно и мирно, утрачена. Но у нее есть Панджами, ей