Великий Гопник. Записки о живой и мертвой России - Виктор Владимирович Ерофеев

А Сталин? Тот хотел переделать человеческую природу по абстрактному имперско-коммунистическому образцу. Из одной русской сказки сделать другую, и здесь без большой крови не обошлось. Великий Гопник не желает менять архаические декорации. Напротив, в сегодняшней кремлевской пропаганде на федеральных телеканалах идет бурное строительство сказки: все работает на принципе свой-чужой, друг-враг. Враги подлежат уничтожению, с ними можно общаться, только если они сильны. Слабый враг — мертвый враг.

Наш средний класс Москвы и Петербурга похож на женщин с очень маленькими сиськами — им всегда чего-то не достает. На самом деле им по большому счету недостает выход России из архаической сказки, но о том, что они внутри нее и вообще о ее существовании, они не догадываются.

Внепарламентская проевропейская оппозиция (нынче разгромленная) также русскую сказку не замечала, потому что сказка занимает не политическое, а метафизическое поле страны. Вывести Великого Гопника на чистую воду, выиграть честные выборы — и дело с концом! Это — дешевая утопия. Наш народ и есть Великий Гопник.

Если серьезно, то единственной формой работы с населением является просвещение. Федеральные телеканалы добились невероятных результатов, и русские поверили, например, в то, что Майдан — дело американцев. Сложнее, но тем не менее все-таки реально рассказать нашему населению о том, что в XXI веке архаическая сказка ведет страну в полную самоизоляцию и только приближение к Западу оздоровит Россию. Кремлевская пропаганда стремится изо всех сил показать ничтожность Европы, выставить ее как противника России, хотя главным врагом все равно оказывается Америка. Но у наснет будущего без Европы, а продолжение русской сказки, мягко говоря, не стратегический, не дальновидный проект. Но эти «мы» растворяются в серной кислоте, а Великий Гопник вводит наш крейсер «Варяг» в родную бухту — Верно! Гоп-гоп, ура! — магического тоталитаризма.

90. Американская трагедия

Никто не верил, что рухнет СССР. Он взял и рухнул. Америка всегда была полезным врагом для России. Этот враг поддерживал Россию в тонусе. И что же? Америка рухнула. Со всеми своими статуями Колумба.

В университете студенты устроили бунт. Они отказались слушать своего профессора литературы. Начальство университета:

— Что вам не нравится?

Зачинщик бунта:

— Он читает нам лекции про белых мертвых писателей. Скучно!

— О каких писателях вы говорите?

— Ну, например, о Гомере.

Европа живет по инерции. Это больно, но у нее еще много инерции. Ключик потерян, заводить нечем, но она еще живет по инерции.

У Америки не хватает запаса инерции.

Параллельная ложь американского либерализма и консерватизма породила американского гопника — Трампа.

Мне попался в руки недавний New Yorker. Когда-то я гордился тем, что писал в нем. В нем и родилось у меня название Хороший Сталин — Good Stalin.

Боже, подумалось, каким он стал угодливым и трусливым.

Ложная политкорректность рванула, американские белые будут сидеть и дрожать по домам, как дрожат теперь белые в Южной Африке.

91. Гуси-лебеди

Если бы Россия, как большая утка, побежала в Европу европеизироваться, маленькие утята постсоветского пространства, бросились бы за ней, но наша утка осталась в стороне, и тогда все утята рванули на Запад. И попросили защиты от большой утки. А русская утка обиделась и заявила, что у нее увели утят.

Зачем Великий Гопник воюет?

Большинство народа все еще считает его крутым парнем. Парень уверен, что русский мир — это лучшее, что создало человечество. Он — рыцарь, защитник этого мира от американцев. Остальной мир, который не слишком любит Америку, поражен явлением лидера, который готов идти против Америки и никого не боится. А кто, в самом деле, главнее его?

16 декабря

Вы скажете: глупость была всегда. Как грипп. Чего волноваться! В этом нет ничего нового!

Прекрасные, успокоительные слова! К сожалению, они не проходят. Глупость была всегда — это точно. Но до сих пор глупость была как явление, в чем-то даже милое и трогательное, о чем писал Эразм, а теперь она приобрела смертельную токсичность и пришла как неизлечимая болезнь.

92. Родительская суббота

Почему я изменил отношение к Нине Кошёлкиной, которая идеалом женщины считает саму себя, и как я понял ее надмирное значение?

Так вот.

Одна актриса, которую звали Нина Кошёлкина, но чью фамилию слишком часто перевирали, называя ее то КошЕлкиной, то даже совсем неправдоподобно КОшелкиной, очень страдала от того, что ее фамилию перевирали. Она была посмешищем в нашем кругу. Нина играла в детском музыкальном театре одну-единственную роль цветка-Колокольчика и целый спектакль с криком носилась по сцене, хотя колокольчики в живой природе вроде бы стоят смирно.

У нее были глаза-пуговки, черные и блестящие, как у игрушки. Мужчины, которые жили с ней, рассказывали о ней всякие гадости.

На какой-то вечеринке она подошла ко мне и сказала, что я — ее кумир, что я лучше всех и даже лучше, чем Лев Толстой.

— У вас, сказала она, абсолютно бездонная проза. Хотите прийти на мой спектакль?

— Ну да, как-нибудь, — улыбнулся я.

— Завтра, в среду, — сказала Нина.

Я зачем-то отправился в среду в театр. Сидел среди детей. Она громко носилась вокруг поющих актеров и актрис по сцене и изображала из себя Колокольчик. Мне было стыдно за нее.

Когда спектакль закончился, я хотел сразу сбежать домой, но Нина вышла в гардероб из какой-то секретной двери и спросила:

— Ну как?

Я сказал:

— Нина, вы самый лучший колокольчик в мире!

— Мы с вами похожи, — сказала она.

Мы вышли из театра и сели в кафе.

— Я не только самый лучший, как вы сказали, колокольчик в мире. Я вообще управляю этим миром.

— Ну да, — согласился я. — Хотите пельмени?

— Я не ем ни мясо, ни рыбу. Я вообще не ем. Только пью.

— Хотите выпить? — предложил я.

— Простой воды. Из раковины, — сказала она.

Я позвал официанта и попросил воды из раковины. Он испугался и быстро принес.

— Вот, — сказал он. — Натуральная. Из раковины.

— Можете идти, — сказала Нина, заметив, что официант все еще стоит возле нашего стола. — Ну, идите! — прикрикнула она на него певчим голосом. Потом повернулась ко мне и спросила:

— Вы не верите, что я управляю миром?

— Верю, — заверил я Нину.

— Но ведь вы тоже управляете миром. Хотите воды?

— Нет, спасибо. Нина, вы кто?

— Я вам сказала: я управляю миром. Я хочу предложить вам помогать мне в этом деле.

— Да ладно… — сказал я невпопад и на всякий случай.

— Вы мне не верите?

— Верю.

— Ну хорошо. Тогда скажите, кто для вас