Новобранцы холодной войны - Ирина Владимировна Дегтярева

Виктор заинтересовался Джесусом, оставшимся работать в университете преподавателем после окончания РУДН и аспирантуры. Джесус был из Мадрида. Благо Виктор много раз ездил в этот испанский город, хорошо там ориентировался, а потому и поймать его на незнании улиц и достопримечательностей собеседник вряд ли смог бы. Да и не пытался. Он жадно обсуждал футбол, вспоминал блюда испанской кухни так, словно только от упоминания паэльи и фабады с чоризо он насыщался.

— Вообще-то, у меня туристический бизнес, — сказал Виктор, пытаясь сдвинуть разговор в нужное ему русло. — Основное направление — страны Латинской Америки. Сейчас бум на Аргентину. Из Америки туда летает огромное количество туристов. Из Европы. Думаю, из России тоже будет спрос. Но теперь, конечно, начнутся проблемы из-за этой операции. Война повлечет за собой целый ворох неурядиц в бизнесе. Хотя, несомненно, кто-то на этом наживется. Я-то думал развивать бизнес здесь, открыть филиал турагентства. Теперь надо искать другие возможности или обходить санкции, которые посыплются на Россию и на тех иностранцев, которые тут зарабатывают. Мне бы найти кого-нибудь из своих, кому можно доверять, кто имеет вид на жительство в России или еще лучше гражданство — испанца, аргентинца. Проще было бы заключить с ним сделку, оформить филиал на него, чтобы у меня не было проблем с формальностями. И мне удобно, и ему заработок. Может работать, а может только числиться. У тебя нет никого на примете из бывших надежных сокурсников? Давай на «ты»?

— Хорошо, Марио. Есть у меня пара приятелей еще по университету. Да нет, даже четверо, — припомнил он. — Хорошие парни, но… — Джесус улыбнулся и развел руками. Жестикулировал он как типичный испанец, которые не то чтобы иллюстрируют сказанное жестами, усиливая смысл, а порой просто заменяют ими часть слов. С богатой шевелюрой, с чуть заметной проседью, он слегка напоминал хиппи.

Луис и Маргарита ушли танцевать и не вернулись к ним за столик. Кристобаль все время с кем-то разговаривал по телефону. Когда Виктор предложил им продолжить вечер в ресторане посолиднее, чем столовский разлив Интерклуба, Джесус охотно согласился. Но Кристобаль, продолжая разговаривать на каталонском диалекте, приложил руку к сердцу, поклонился и ушел в глубь зала.

Такой вариант Виктора устраивал. Джесус преподает, а значит, у него масса знакомств в среде иностранцев в России. Поехали в центр на такси, в «Панчо Вилла» на Якиманку.

С деревянной мебелью, окрашенной в яркие краски, с антуражем, напоминающим мексиканский дворик в жаркий полдень, и с мексиканской кухней, ресторанчик способствовал непринужденной беседе. Галина понимала только часть разговора болтающих без умолку испанца и «испанца», наблюдая за мимикой и жестами и наслаждаясь этим своим положением стороннего наблюдателя. Она была свободна от словесной шелухи и могла видеть только эмоции, невербальные признаки истинных мыслей говоривших. Галина подозревала, что то, о чем один другого заверяет, то и дело хлопая по плечу и хохоча, совершеннейший блеф. В отношении Виктора она знала это наверняка, но Джесус, поблескивающий глазами, черными, как маслины в яркий солнечный день на побережье Коста Бравы, на смуглом лице посаженными так, слово эти маслины воткнули в испанскую лепешку огаса, похоже, врал ничуть не меньше.

Не сказать, что он был пухлым, но все-таки он был пухлым, как и большинство испанцев, происходящих из крестьян, питавшихся в основном хлебом, политым оливковым маслом, и насыщавшихся маслинами. Своими полными ручками он перекладывал столовые приборы с места на место, ерзал на стуле, хмурился и снова улыбался. То ли прикидывал, какую выгоду сможет сам получить от Марио, то ли не понимал, в чем подвох. Галина оценила его интуицию как довольно крепкую. В какой-то момент ей начало казаться, что он раскрыл Виктора. Слишком большое недоверие в глазах. Кивал, соглашался, но Галя чувствовала его внутреннее сопротивление и несогласие с говорившим без умолку собеседником.

Она видела Виктора в различных ситуациях, во время оперативных разработок, в которых они уже неоднократно действовали как напарники. Сработались давно. Но в прежних случаях они использовали сухой английский язык или разговаривали по-русски. Испанская речь в устах Виктора звучала впервые в таком объеме, и это завораживало.

— Я, конечно, познакомлю тебя с некоторыми из них. Но что же у тебя нет более надежных партнеров здесь, в России?

— Партнеры — это акулы, — вздохнул Виктор. — Хочется видеть рядом людей неискушенных, неизбалованных деньгами. Понимаешь, о чем я? Ну дело, само собой, добровольное. Возникнет желание со мной встретиться — прекрасно, нет — не расстроюсь. Деньги всем нужны, найду желающих. Я нахал, — Виктор похлопал себя по щеке тыльной стороной ладони характерным испанским жестом, — но все же не забываю доброту и тебе буду весьма благодарен за такого рода рекомендации. — Он ему подливал текилу, и довольно быстро Джесуса повело. Сам Виктор выпил только первые три рюмки, дальше ловко имитировал, что пьет. И все-таки выпил тоже прилично.

Уже поздним вечером, в половине одиннадцатого, незадолго до закрытия ресторана, Джесус лыка не вязал. И согласился познакомить Марио со всеми своими знакомыми, рассказать о них все, что знает, гарантировать их надежность за долю малую, ведь педагогическая зарплата не ахти. Он начал говорить что-то про некоего Кристиана:

— Он авантюрист, конечно. Но в то же время умен. Этого у него не отнимешь. Кристиан всегда поучаствует в любых мероприятиях, где пахнет деньгами. Готов обещать все что угодно, а на деле выполнит только то, что по-настоящему принесет ему прибыль. Дэниэль понадежнее, — перескочил он на другого аргентинца, — может, потому что женился на русской, стал впитывать местные обычаи. Русские либо лгут во всем, либо готовы с себя последнюю рубаху снять, чтобы не ударить в грязь лицом и выполнить свои обязательства. Но с ними бизнес вести тяжело. Это ненормально, когда, дабы не утратить престиж, вместо того чтобы зарабатывать деньги, спасая положение фирмы, они берут кредит.

— Это что-то личное? — засмеялся Виктор.

— В конце девяностых пытался вести здесь бизнес. В итоге засел на преподавательской работе.

— А почему не вернулся в Испанию?

— И что там делать? Уныние. В курортных городках жизнь только летом оживляется, в остальное время в них даже местные не живут. Сворачивают сувенирные лавки, заколачивают окна, запирают ставни и уезжают в большие города. А в столице, в больших городах одни мигранты. Из Африки, с Ближнего Востока, из Азии. Только и гляди, чтобы сумку не выхватили или, приставив нож к горлу, кошелек и мобильный телефон не отобрали.

— Оптимистичная