Зимняя смерть в пионерском галстуке. Предыстория - Эльвира Владимировна Смелик

Оно выглядело не уродливо, а многообещающе. Из него вполне могло что-то получиться.

– Тогда я выберу кого-то другого, – предупредил некто, не угрожая, а просто ставя в известность.

Полина кивнула.

– Ладно.

– Ты так легко соглашаешься? Почему?

– Потому что хочу только рисовать, – упрямо повторила она.

Несколько новых мазков, и клякса превратилась в толстое округлое тельце, из-под которого в разные стороны вытянулись восемь ног, длинных, изогнутых, с крючковатыми когтями на концах.

– Ну тогда и сказка будет о другом, – опять предупредил некто. – Ты не передумала?

– Нет.

– Точнее, о других, – исправился собеседник и легко продолжил: – Жили-были дети. Они были послушными и делали то, что им приказывали. Правда, дети не догадывались об этом. Ведь они считали себя умнее и лучше других. Но именно поэтому и оказались легкой добычей.

– Я тоже легкая добыча? – спросила Полина и увидела, как клякса на листе потеряла округлость, вытянулась, принимая новые очертания.

Теперь у нее появилась голова, а на ней заостренные паучьи жвалы, которые зашевелились.

– Нет, – донеслось из-под них. – Как выяснилось, нет.

Несмотря на отталкивающий внешний вид собеседника, услышать такое оказалось приятно. Перед глазами мелькнуло что-то блестящее, похожее на пролетевшего мимо жука. Полина отмахнулась от него и потянулась к фломастерам. Выбрала светло-серый, провела линию, спросила:

– И что будет с детьми? Ты их отпустишь?

– Возможно. Но позже. А пока мне надо понять, насколько далеко они готовы зайти.

– А ты?

Полина отложила серый фломастер, взамен взяла другой, потемнее.

– Что я?

– Как далеко готов зайти ты?

Кажется, собеседник немного растерялся. По крайней мере, на этот раз его голос прозвучал не настолько уверенно и ровно.

– Не думал.

– А ты подумай, – посоветовала ему Полина.

Хотя, конечно, странно, что она не могла ответить за него сама. Ведь он пришел из ее головы, был всего лишь созданным ею рисунком. Однако в то же время сидел перед ней, разговаривал и улыбался.

Его очертания опять изменились: голова стала человеческой, да и тело тоже. Образ перетекал и ломался, будто подсказывал, что для него не существовало ни рамок, ни границ. Что он слишком особенный или даже самый особенный. И что отличался от всех остальных.

Но ведь это не так, Полина точно знала, и это неправильно. А значит, его нужно остановить. И заодно предупредить остальных: нарисовать правду, открыть подлинное обличье, обозначить истинные цели.

– Уходи! – бросила она нервно, подскочила со стула, схватила стакан и пошла выливать из него воду.

Когда Полина вернулась из санузла, никого постороннего в комнате уже не было. Точнее, он был, но снова всего лишь рисунком, а справиться с таким легче легкого.

Потом с чувством выполненного долга, но в то же время необъяснимо уставшая, она опустилась на кровать, спряталась под одеяло.

Именно такой Лада ее и обнаружила: укрывшейся с головой, крепко спящей. Подошла осторожно, стараясь не шуметь, и увидела на полу обрывки бумаги. Собрала все до последнего, словно мозаику сложила на столе, посмотрела и невольно поежилась.

Большую часть листа занимала паутина, прорисованная настолько правдоподобно и тщательно, что казалось, приложишь ладонь – и она прилипнет. Совсем как то существо в центре, вроде бы и человек, а вроде бы и нет.

Хотя, если честно, до конца так и непонятно, кто он на самом деле. Может, жертва, а может, именно тот, кто и сплел эти сети.

Лада напряженно свела брови, но долго раздумывать не стала, скомкала обрывки, выкинула в мусорку. Тем более имелись проблемы и поважнее очередного Полининого рисунка.

Электричество.

С момента внезапного отключения пролетело уже больше двенадцати часов, но так ничего и не наладилось. Хотя запущенный сторожем небольшой генератор, находившийся в подвале, отчасти спасал положение, но не помогал до конца избавиться от осознания, что далеко уже не всё в полном порядке и связанной с ним тревожности.

Ветер утих, да и снег уже не валил, а мелко сыпал. Словно, сделав свое черное дело, природа выдохнула удовлетворенно, устало вытерла со лба пот и теперь просто не торопясь выметала остатки снежной пыли, чтобы избавиться от последних следов непогоды.

Теперь опять можно достать движок и лопаты, расчистить пространство перед корпусом. Однако для начала Юсуф и Руслан Юнирович обошли территорию базы на лыжах, пешком не рискнули, но ничего подозрительного не обнаружили.

Если действительно из-за налипшего снега и ветра оборвались провода, то явно в другом месте, а здесь все в целости и сохранности. Но это не успокоило, а только добавило неопределенности, а значит, и тревоги. Сложно оставаться бесстрастным, когда не знаешь точно, что происходит.

– Нужно позвонить, – заявила Марина Борисовна, когда географ поделился результатами обхода.

– Куда? – уточнила Лада, но вовсе не потому, что посчитала идею воспитательницы сомнительной.

– От пожарных, милиции или газовиков тут никакого толку, – добавил Руслан Юнирович тоже без иронии и желания поддеть.

Просто номера экстренных служб известны всем, поэтому первыми и приходили в голову. И в городе-то понятно: при любых коммунальных проблемах сразу звони в ЖЭК[14], и уж там обязательно объяснят, в чем дело. А кто отвечает за базу отдыха, расположенную на берегу реки среди холмов и лесов в ощутимом отдалении от крупных населенных пунктов?

Но Марина Борисовна, похоже, посчитала, будто ее и правда критиковали, еще и посмеивались. Нахмурилась, обиженно поджала губы, посмотрела неприязненно.

– В интернат, – отрезала мрачно. Выдала с сердитым напором: – Пусть они выясняют, что случилось и почему до сих пор не исправлено. Или присылают за нами автобус, если что-то серьезное и ремонт затягивается. И вообще, надо было сразу это сделать, а не дожидаться неизвестно чего. У нас же никто не пошевелится, если не подгонять. А у Екатерины Владимировны связей достаточно. Она и к заводскому начальству может обратиться, и в администрацию. – И уже не дожидаясь, что скажут младшие коллеги, решительно направилась в красный уголок.

Именно там и находился единственный на данный момент в здании телефонный аппарат, стоял на столе недалеко от бюста Ленина. Подойдя, Марина Борисовна подняла трубку, приложила к уху, воткнула палец в нужное отверстие на диске и тут поняла, что не слышит ничего: не только протяжного громкого гудка, но даже далекого, едва уловимого вибрирующего жужжания.

Абсолютная тишина.

Глава 23

– Не работает? – вопросительно проговорила воспитательница, пока еще не испытав никаких эмоций, а лишь слегка озадачившись.

– Может, отключен? – предположил пришедший следом Руслан Юнирович, приблизился, развернул аппарат, ухватился за провод, скользя вдоль по нему пальцами, добрался до телефонной розетки, убедился, что вилка воткнута, но на всякий