Влияние - Бентли Литтл

Макданиэлс сунул второй самородок в карман и задумался на мгновение, вспомнив иссеченное пулями тело, которое он помогал перенести в коптильню Камерона. Кому-то это могло показаться безумием, но в последние несколько недель он стал замечать вещи, на которые никто другой, видимо, не обращал внимания: ангел приносил удачу. То, что они его застрелили, не имело значения, одно его присутствие здесь пролило неожиданный золотой дождь на местных жителей. Шейн Гарнер заключил крупную сделку с какой-то винодельней, Ксочи и Мария выиграли в лотерею, а он нашел золото на своем участке…

Это была удача библейских пропорций.

Само Провидение улыбалось им, как говорила его мать.

Придурок Макданиэлс не был религиозен. Хотя его и воспитывали в здоровом страхе перед Господом, жизнь сделала его более практичным и реалистичным. Он не видел примеров чудес, осуществляемых невидимым, всезнающим, всемогущим божеством. Напротив, большинство его знакомых из тех, что регулярно молились, никогда не получали того, о чем просили мужика в небесах. Они оставались такими же бедными и несчастными, а их заболевшие близкие никогда не выздоравливали.

Но теперь он столкнулся с чем-то иным. Это была не сочиненная история, а конкретная реальность. Физическое тело ангела, из чего уж оно там состояло, казалось, имело немалую силу. А поскольку это было тело ангела, то и творило оно добро.

Макданиэлс остановился. Добро ли? Он в последнее время слышал о событиях далеко не столь счастливых. Инграмы потеряли сына, которого разорвали на части какие-то дикие звери. Было ли это тоже следствием могущества ангела? Он не знал ответа на этот вопрос, но он так не думал. То были обычные беды повседневной жизни. Ангел не избавил их от этих бед, но и не стал их причиной.

А разве нельзя то же самое сказать о выигрыше в лотерею и его золоте? Ведь он же всегда думал, что тут есть золото, он долгие годы работал на своей шахте.

Слишком тщательное обдумывание ситуации не приносило никакой радости. Черт побери, он даже не знал, какой пол у этого ангела, кто этот ангел – он или она. Он подумал о том, что прикасался к телу, и инстинктивно вытер руки о джинсы, словно до сих пор чувствовал странную слизь, которой покрылась его часть одеяла на пути в коптильню Камерона Холта.

Нет, лучше уж не вникать слишком глубоко в эту историю. Принять дар как есть и жить дальше. Он перешел на противоположную сторону своего миниатюрного карьера, взял лопату, которая стояла внаклонку к стене, и перевернул целый совок земли. На унылом сером фоне засверкало несколько золотых самородков.

Макданиэлс улыбнулся и поднял их.

* * *

Если учитель не давал домашнего задания, то заниматься ему в автобусе, возвращающемся из школы, было нечем, в особенности в последние двадцать минут, когда в салоне оставались только дети ранчеро: он, его брат Рей, умственно отсталый Митт Стивенс и три девчонки-метиски. А потому Билл Хаак обычно просто спал.

Но сегодня он был слишком взбудоражен, чтобы спать, так же как он был слишком взбудоражен, чтобы слышать, что говорили учителя на уроках. «Дружба перекати-поля» получила заманчивое предложение. И это предложение, как пить дать, обещало им кучу денег.

Он не сказал об этом другим членам группы – даже брату своему не сказал, – потому что искал убедительные слова для родителей, слова, которые объясняли бы, почему он уходит из школы и следует за своей мечтой, даже не дав старику-отцу возможность высечь его как следует. В пятидесятый за сегодня раз он развернул и перечитал электронное письмо, которое распечатал вчера вечером. Бумага уже настолько протерлась от прикосновения его пальцев, что выглядела листком годичной, а не вчерашней давности.

Это было деловое предложение от «Десперадос», клуба в Ногалесе. Работа с понедельника по четверг в течение трех месяцев, оплата пятьдесят баксов за день. Плюс чаевые, сколько дадут. Они даже мерч смогут продавать. Мерча у них не было, но ему явно следовало заняться изучением этого вопроса. Он понимал, что деньги предлагают не ахти какие, но место было обещающее. Дирк Бентли начинал там карьеру перед своим взлетом. Как и Трейс Адкинс[46]. Площадка в Ногалесе была пусковой платформой, и именно это ему нужно будет объяснить отцу, когда начнется разговор.

А разговор, конечно, будет тяжелый, поэтому-то он уже дважды его откладывал. Его отец после новогодней вечеринки стал еще большим придурком, чем прежде. На вечеринку он пристегнул кобуру и, как и все остальные, стрелял в небо, пока часы били двенадцать раз – так они праздновали наступление нового года. Старик стал ужасно раздражительным в последнее время, и это давало Биллу основания подозревать, что тот считает себя виновным в смерти ангела. Билл при необходимости мог бы использовать это как аргумент против отца и был готов к такому повороту, даже понимая, что это может лишь сильнее разозлить старого ублюдка.

Водитель высадил девочек-метисок перед грунтовым подъездом, ведущим на ранчо мистера Холта, потом поехал к жалкой ферме, на которой жил Митт Стивенс, после чего довез до дома его и Рея. И они пошли в дом длинной подъездной дорожкой мимо загона для скота.

– Что с тобой такое? – спросил Рей. – Ты чего сегодня такой молчун? И почему ты в автобусе все время смотрел на этот лист бумаги?

Билл остановился. Вытащил распечатку письма из кармана и передал брату.

– Мы получили предложение. От «Десперадос» в Ногалесе. Они хотят, чтобы мы поработали у них в качестве постоянной группы.

– Боже мой! – Рей взволнованно схватил письмо, по мере чтения его возбуждение нарастало.

– Ответить нужно к завтрашнему дню, и я пытаюсь сообразить, как сообщить об этом отцу. Потому что такое предложение получаешь раз в жизни. Если мы не воспользуемся им, это место предложат кому-нибудь другому.

– Мы им воспользуемся!

– Нам придется бросить школу.

– Да кого это волнует?

– Отца.

– Да, но он поймет…

– Ничего он не поймет. Он понятия не имеет, как такие вещи работают. Тут выбор простой – или-или. Если мы не примем предложение, то до конца дней будем гнить в Магдалене. Наступило важное время, братишка. Ты знаешь, сколько знаменитостей начинало в «Десперадос»?

Билл взял письмо, и они двинулись дальше.

– Мы ему просто скажем. Мы не будем спрашивать разрешения. Тебе семнадцать, мне шестнадцать. Он не может нам указывать.

Билл надеялся, что его брат будет стоять на этом до конца, потому что легко им не будет.

Они вошли в дом. Как Билл и предполагал, старик сидел, полупьяный, на диване и смотрел судебное шоу.