Тайна хрустальной вазы - Shuts-Balcevich Sonsaku

Но страшнее демонов были сами книги. Те, что еще не горели, зашевелились на полках. Корешки вздувались, как гнойники, тиснение на обложках искажалось в злобные морды. Рычали, низко и вибрирующе, как разъяренные звери, чувствуя угрозу своему вековому покою. Полки дрожали.

— что нам делать?! — закричала шёпотом Люсиль, оглушенная грохотом, ослепленная дымом.

Серж судорожно озирался. Взрывы. Огонь. Рычащие книги. Мелькающие тени демонов. Его мозг, доведенный до предела, выдал решение за по минуты, но было видно, он в состоянии близком к обмороку.

— ТУДА! — рванул Люсиль за руку, не в сторону относительной безопасности, а навстречу одному из рвущихся из дыма теней-охранников.

Они мчались, спотыкаясь о падающие горящие страницы. Демон — уже не человек, а сгусток ярости и когтей — вынырнул перед ними, перекрывая узкий проход. Пасть разинул в немом рыке.

— ВНИЗ! — Серж рванул Люсиль к полу, одновременно подскочив и бросившись под демона, как игрок в регби, идущий в захват. Он не думал о себе. Только о том, чтобы протолкнуть ее вперед.

Люсиль вскрикнула, кувыркнувшись по камню. Серж почувствовал, как плеть из сгущенной тьмы свистнула в воздухе. Не успел увернуться, удар пришелся по спине.

Боль. Острая, жгучая, рассекающая. Пальто, кожа, мышцы — все разошлось под лезвием чистой ненависти. Воздух вырвался из легких со стоном. Перед глазами поплыли белые, искрящиеся круги, рухнул на колени.

— СЕРЖ! — девушка остановилась и обернулась, руки инстинктивно вскинулись. Из пальцев брызнули, жалкие сосульки инея. Бессилие сковало хуже цепей.

Демон навис над Сержом. Тварь дышала жаром и яростью. Когтистая тень занеслась для последнего удара. Серж резко развернулся и отталкиваясь пятками отползал, всегда такие умные и спокойные глаза, теперь сверкали не страхом, а чистой, нечеловеческой яростью. Он был загнанным зверем, но не сломленным.

Взорвавшаяся книга упала рядом. Древний фолиант в кожаной обложке. Серж, не отрывая взгляда от демона, схватил ее. Не думая. Действуя на инстинкте отчаяния, швырнул ее не в демона, а в стену огня позади твари.

— НА, ПОЖРИ! — прохрипел, надеясь, что демон, как хищник, рванется за "добычей", отвлечется.

Но демон лишь зарычал глубже, сделал шаг вперед. Плеть снова взмыла в воздух. Книги вокруг рычали хором, будто подбадривая палача. Рев библиотеки сливался в один нечеловеческий гул голода и мести.

Серж сжал кулаки. Спина горела адским пламенем. Он был в аду — и бросал вызов самому дьяволу.

Выстрел тени-плети свистнул в воздухе…

Глава 7. Стальные Вороны. Жертва и Щит

Тень-плеть свистнула вверху в воздухе, готовая рассечь Сержа пополам. Люсиль замерла, крик застрял в горле, а руки поднятые к лицу дрожали. Мир сузился до лезвия тьмы и спины друга, истекающей кровью на камне.

И тогда…воздух за спиной Сержа содрогнулся!

Не взрыв. Всхлип. Как будто сама реальность сделала глоток свежего чая. Пространство сморщилось, образовав микроскопическую черную точку, а потом — выброс.

Звенящая цепь, не из тени, а из холодного, сияющего металла цвета лунной стали, вырвалась из точки с скоростью мысли. Цепь пронзила демона не как копье, а как игла сквозь дым. Прошла сквозь его разинутую пасть, выйдя через затылок, не оставив раны — лишь мерцающий след, как от падающей звезды.

Демон замер, ярость сменилась глубоким, животным недоумением. Посмотрел на свою когтистую лапу, будто впервые видя ее. Потом тварь взглянула сквозь себя, туда, где цепь исчезла в стене огня. Раздался тихий хруст, как ломается сухая ветка. И демон… рассыпался. Не в пепел, а в мельчайшую, мерцающую пыль, которая на миг зависла в воздухе, словно звездная роса, а потом была сметена свирепым вихрем, рвущимся из той же черной точки.

Серж, видевший это краем затуманивающегося сознания, обрушился на камень лицом вниз с глухим стуком и выходом воздуха из лёгкий, будто нажали на подушку. Боль, усталость, чудовищное перенапряжение мозга и тела — все накрыло волной. Дыхание стало хриплым и прерывистым.

— СЕРЖ! — Люсиль рванулась, падая и не жалея разбитые колени, подхватывая его голову. Лицо парня было серым, холодным, всё в крови. Начала было трясти его, гладила по щеке, кричала имя, но глаза раненого оставались закрыты. Только слабый пульс у виска говорил, что он еще здесь. С ней. В этом рычащем аду.

Девушка подняла голову, готовая к новой атаке, к огню… и замерла.

Там, где секунду назад была черная точка и вихрь, зиял портал. Золотой, как у Агаты. Из него, не спеша, словно входя в знакомую, но давно покинутую комнату, шагнули двое.

Марк — не девятнадцатилетний дерзкий брюнет. Перед ней стоял воин. Высокий, мощный, прошитый бурями. Лицо пересекал шрам слева — глубокий, багровый, от виска до челюсти, будто коготь гигантского зверя едва не снес пол-лица. Одежда — не студенческая мантия, а практичная, темная боевая броня из закаленной кожи и усиленного эфирной сталью кевлара, с нашивками незнакомых Люсиль эмблем льва и гарпии. Взгляд был огненным омутом, в котором бушевали бури, но поверхность оставалась непроницаемой. В руке сжимал не огненный посох юности, а тяжелый меч, покрытый мерцающими рунами. Профессионал высшей категории.

Второй вышла Кларисс — рыжие волосы, некогда дикие и пышные, были туго собраны в сложный узел на затылке. Виски выбриты, открывая острые скулы и решительную линию челюсти. Никаких веснушек — только загар и тонкая сеточка морщин у глаз, говорящих о бессонных ночах и пролитых слезах скорби. Ее одежда — простой, но безупречно скроенный комбинезон из прочной ткани защитного зелёного цвета, без лишних деталей. На руках — перчатки из кожи, но не простые: по костяшкам и на предплечьях были вытканы сложные, светящиеся изнутри магические знаки — руны защиты, усиления способностей и подавления восприятия боли. На груди, поверх комбинезона, на прочной цепочке — висел Маховик Времени. Тот самый, с голубым песком внутри хрусталя. Металлические спицы выглядели прочнее, а песок внутри пересыпался медленнее, тяжелее, мерцая холодным, глубоким, мудрым синим светом. На нем виднелись новые гравировки — шрамы времени и бесчисленных переходов.

Они стояли плечом к плечу, оглядывая пылающий ад библиотеки, рычащие книги, Люсиль с почти безжизненным Сержем на руках. Ни удивления, ни страха. Только глубокое, усталое понимание и готовность.

Тишина длилась долю секунды.

Потом Библиотека взревела с новой, нечеловеческой силой. Не просто стон тысяч душ, это был рёв раненого божества, почувствовавшего смертельную угрозу. Стеллажи заходили ходуном извиваясь волнами, книги срывались с полок, не падая, а взмывая в воздух, как стаи разъяренных воронов с