Хозяйка сгоревшей усадьбы - Гульнара Черепашка

Через городскую стену перебралась тоже с помощью растений. Выбрала место вдалеке от ворот — там, где никого на стене не было.

Внутри к стене прилегали какие-то склады. Кругом не было ни души, так что никто ее не увидел. Фиона отметила только, что теперь способна, кажется, слышать голоса растений. Или это были не голоса? Словом, именно они подсказали ей удачное место, чтоб попасть в город.

Собаки изредка взлаивали, когда она шагала по ночным улицам. Первое время она вздрагивала, потом — перестала обращать внимание.

Она добралась до рыночной площади, когда услышала — недалеко часы бьют полночь. Лишь тогда спохватилась — куда бредет, зачем? Ноги подкашивались. Устала.

Выбрав закуток, в котором ночная стража с факелами не должна была заметить ее, уселась, привалилась к стене. На ночную прохладу было плевать. Она не заметила, как сон сморил ее.

* * *

Разбудил шум. Лишь вынырнув из черноты забытья, Фиона поняла, что продрогла, лежа на камнях, а тело затекло. И что кругом царит невообразимый гвалт, от которого давно отвыкла. Царит давно — а она лишь теперь услышала! Орали, ругались и смеялись люди, грохотали повозки. Взвивались высоко в воздух голоса животных.

Рыночная площадь жила совсем рядом, под боком. А ее ждали насущные задачи. Выбравшись из укрытия, Фиона огляделась.

Кругом шумел город. Она дошла вчера до самого центра. Сновали туда и сюда люди, катились повозки и экипажи. Гомон, разноголосица.

Свобода — да помилует ее святой Иероним, свобода! Она свободна, в городе, среди людей. И ей нужно немедля известить маркиза обо всем, что произошло.

Вот только тут и загвоздка. Свободна-то она свободна. Но до маркиза нужно еще добраться. А она не знает даже, что это за город! Вчера она об этом как-то не думала — слишком вымоталась. Теперь же осознание сделалось отчетливым. Минутное торжество сменялось растерянностью. Требовалось срочно что-то делать — вот только что? О, вот идет какой-то рабочий! Фиона кинулась к нему.

— Постойте, достопочтенный, — окликнула она.

— Пшла вон, попрошайка, — брезгливо фыркнул тот, обходя ее и кривя губы.

Фиона опешила. Ну конечно, вид-то у нее после побега! Она даже не подумала об этом. А кто станет с ней, такой, разговаривать? В драных грязных лохмотьях, и сама наверняка лохматая и страшная.

Посреди чужого города. И денег у нее нет.

Понимание опустилось на плечи тяжелым камнем. Ни денег, ни хоть чего-нибудь мало-мальски ценного. Она одна, помочь ей некому! Слабым утешением может служить разве что-то, что рабочий обругал ее на родном языке. А значит, она по-прежнему в Маноре.

Правда, от этого легче ненамного. Потому что город — явно не Ковентри! Окрестности вчера не показались ей знакомыми. И как добраться до столицы без денег?

Фиона огляделась, окончательно потерявшись. Право слово, хоть ищи места, где собираются продажные девки и попытайся затесаться средь них! Причем клиента надо поймать до того, как ей повыдергивают волосы… мысль вызвала истерический смех. То есть, сама необходимость подцепить клиента, а после — и обслужить его, ее не смущает.

Встряхнула головой. Что за чушь лезет на ум!

Она просто еще не пришла в себя. Надо… надо выяснить, где она очутилась. И отыскать способ добраться до Ковентри!

Или хотя бы до маркиза Кесселя, — пришла здравая мысль. Даже не до него самого — кого-то из его старших сотрудников. Да хоть каких-нибудь связных! Маркиз недаром носит прозвище паука. Его сеть раскинута повсеместно, и не в одном Маноре. Имя Милна должно быть его сотрудникам известно. А уж она разъяснит, что произошло. Наверняка обоих давно ищут!

Насчет денег… может, она не так и далеко от Ковентри! В крайнем случае, всегда можно организовать себе скромный обед и ночлег с помощью своего дара. Можно даже нарастить в крайнем случае какой-нибудь морковки или свеклы и продать на рынке! Она ведь больше не в подземелье, и дар ее вернулся.

При последней мысли терзавший ее голод волшебным образом ослаб. Стоило подумать, что способ отыскать еду существует — сразу стало легче. Уж до ночи она как-нибудь перетерпит!

Первая задача сейчас — отыскать людей маркиза Кесселя. Если они, конечно, есть в этом городе. К кому бы обратиться?

Она огляделась, но придумать, к кому обратиться с вопросом, не успела.

— Бродяжка! А ну, стоять! — ее ухватили за плечо.

Фиона вздрогнула. Стражник! Вот как раз городская стража ей и нужна. Наверное.

— А ну, пошла! — он подтолкнул ее к небольшой группке несчастных под охраной троих городских стражников.

Она, растерявшись, позволила себя отпихнуть к ним. С полдесятка оборванцев под охраной в небольшом закутке с видом на широкую площадь. Ее схватили как бродяжку — вместе с другими бродягами, бездельниками и карманниками. Фиона раскрыла было рот, чтобы сказать — ей нужен маркиз Кессель. И захлопнула его. Кто ее слушать станет⁈ Точно не эти! Они бродяг ловят.

Да и кто знает — что за субъекты затесались среди арестантов. Что можно при них говорить вслух? Мысли панически заметались.

— Хорошенькая, — прохрипела какая-то согбенная старуха, ухватив Фиону за юбку. — На заработки в город подалась, небось? — и разразилась мелким хохотом.

— А что это за город? — шепотом спросила Фиона. — Как называется?

Старуха обожгла взглядом — не то подозрительным, не то презрительным. Фыркнула, не ответив.

— Молчать! — рыкнул один из стражников, ткнул и старуху, и Фиону древком длинного копья. — Не болтать!

Наверное, препроводят сейчас всех схваченных в городскую тюрьму. Это не страшно, это ненадолго. Правда, бродяг, она слышала, порют… от мысли передернуло. Первый и последний раз ее пороли в детстве! А сейчас она даже ничего предосудительного совершить не успела!

Перетерпит, — одернула она себя. Не это сейчас важно. Важно — сколько времени она потеряет в застенках. День, два? Ночь уже потеряна. Для Милна это может оказаться фатально.

Потребовать главного, а там заявить, что она — информатор маркиза Кесселя? Да кто ей поверит! Дай Творец ей сил и разума.

Нет, можно еще удрать из тюрьмы. Чего проще — не дожидаясь главного, разбирательства, плетки, ночью подтянуть снаружи ближайший корешок или куст. И развалить стену тюрьмы по камешку. То-то радости будет другим бродягам!

Фиона беспомощно огляделась. Казалось бы, только что думала обратиться к страже! Вот только она не учла, что стража