Хозяйка сгоревшей усадьбы - Гульнара Черепашка

Воцарилось молчание.

«Не работаю я на разведку Манора! — хотелось заорать Фионе. — И будьте вы оба прокляты с Кесселем!»

Ясно ведь, что это глупо. Да и речь не об этом.

— Ладно, допустим, убедили, — проворчала Фиона. Повисло молчание. — А ведь древа не просто были срублены, — проговорила она негромко. — И кровью их залили не ради забавы. Если, как вы говорите, они несовместимы с эфирными зеркалами…

— Хотите сказать, что их запечатали? — хмыкнул Милн. — Ну да, их запечатали. Так, чтобы даже случайно больше не проросли!

— И помочь здесь способен маг-садовник? Милн! Я чего-то не понимаю.

— Фей, — он устало вздохнул. — Вам бы поспать, набраться сил. Я устал, спать хочу.

И смолк. Только сгреб ее ближе, сцепил руки. Фиона растерянно молчала. И как это понять? Действительно устал, или… не хочет о чем-то говорить? Не доверяет. Ей.

Она слышала, что он не спит.

Однако говорить не желал. Обдумывает что-то, просто устал? Судя по всему, у него имелся какой-то козырь на руках. Вот только говорить о нем прежде времени он не хотел. Даже ей. И это настораживало.

* * *

— Да вы одурели! — визжала Фиона. — Вы одурели оба. Два афериста, мошенники! Будьте вы оба прокляты, плесень горную вам в ноздрю! — ей пришлось смолкнуть — выдохлась, дыхание сбивалось, горло перехватывало, во рту пересохло. — Дайте мне воды, — потребовала она.

— Нет, — равнодушно уронил главарь фанатиков.

— Что⁈ — пискнула она.

— Вы, милая, забыли, где находитесь. Кто вы и кто я.

— Кто вы — я как представления не имела, так и не имею! — выдохнула Фиона с раздражением.

Милн покачал головой. То ли одобрял ее актерские таланты, то ли она уже переиграла. Но таков был уговор — она обязана была всеми силами воспротивиться идее возродить Великое древо с помощью ее дара. По мысли Милна, это должно было подвигнуть их тюремщика ухватиться за идею воспользоваться талантами мага-садовника. Пусть и весьма средне одаренного.

Что ж, пожалуйста: кажется, главарю пришла гениальная мысль. Не поить ее, пока не возьмется за ум. И не выполнит всё, что от нее потребуют. Она перевела взгляд на Милна.

— Это всё вы, — раздельно выговорила она. — На всё готовы, чтоб спасти свою шкуру!

— А вы не на всё? — осведомился фанатик, опередив Милна.

Она нахохлилась.

— Фей, ты ведешь себя как идиотка, — поведал Милн. — Послушайте, достопочтенный. Я поговорю с женой. Она — глупая женщина. Глупая и импульсивная.

— Исключительно глупая и самовольная, — подтвердил главарь. — Вы пренебрегали воспитанием жены, достопочтенный Эдди. Вот вам и итог!

Милн только зубами скрипнул. Кинул на Фиону испепеляющий взгляд и вдруг отвесил ей увесистого подзатыльника. От изумления у нее буквально отвисла челюсть. С полминуты она недоуменно таращилась на него.

— Эдди, — выдавила она наконец — от изумления дыхание перехватывало. — Ты… ты никогда не подымал на меня руку… ты, — она хватанула ртом воздуха — и разревелась.

Закономерно — это оказалось последней каплей. Местный главарь, не скрывая брезгливости, велел своим подручным отволочь этих двоих в камеру. И вот в этом заключался план Милна? Или она напортила всё избытком артистизма… кажется, когда-то в ней умерла актерка водевиля.

Если этот концерт поможет им — она будет первой, кто этому изумится!

* * *

— Поверить не могу, — начала Фиона.

— А придется, — грубовато оборвал Милн, шлепнув ее по губам. — Помогите мне сесть! — приказал он.

Озадаченная Фиона принялась помогать ему. Он время от времени ругался и костерил ее криворукой бестолочью. Криворукой и… упертой, как стадо баранов. Которая не понимает, что для спасения им необходимо…

Словом, нес то же самое, что и в присутствии главаря. Словно тот по-прежнему находился рядом!

— Эдди, мне страшно, — пискнула она, устраиваясь под его рукой.

Милн недовольно засопел. Сгреб рукой ее за плечи, прижал крепче, сунулся носом в волосы. Тепло и немного щекотно. Самое смешное — на приличия ей давно плевать.

— А вот теперь нас слышат, — шепнул он еле слышно на ухо.

Да она уж поняла! Фиона могла только кивнуть. Интересно, как он понял? Или это мнительность вдруг проснулась?

— Воздух, — так же почти беззвучно пояснил он. — Бестолочь ты, Фей, — прибавил устало и беззлобно чуть громче. — Ты хочешь сгинуть в этих подземельях? Нет, я не дам гарантии, что нас отсюда выпустят. Но… мы можем хотя бы попытаться. Древо — его силу еще нужно обуздать. Столкнувшись с зеркалами, оно породит здесь возмущения сил. Целый ураган. Возможно, нашим друзьям станет просто не до нас. Что касается почтенного Гаррета, — он усмехнулся, — то он сам виноват. Не знаю, о чем он думал!

— О том, что мой дар слишком слаб, — буркнула она. — Думаете, я не знаю о ваших аферах со старыми рунами? Даже я понимаю, что Древо так просто не пробудить. Древние наверняка постарались, чтоб оно не проросло!

— Фей, да мне плевать.

Она в растерянности молчала. На деле хотелось спросить — на что он рассчитывает. Почему считает, что дикая затея выгорит. Но… он считал, что теперь их подслушивают.

— Эдди, я слабая женщина. Но у меня есть принципы, — жалобно поведала она.

— Фей. Клянусь мощами святого Иеронима. Тебе лучше заткнуться! Иначе я за себя не отвечаю. Я повыдираю тебе все лохмы, — и в подтверждение принялся наматывать ее растрепавшиеся волосы на кулак.

Даже любопытно — он правда готов исполнить угрозу? Пожалуй, она не готова проверять.

— Пить хочется, — всхлипнула она. — И есть…

— А не будет нам больше ни еды, ни питья, — зло рассмеялся он. — По крайней мере, пока ты не прекратишь упрямиться!

Замечание повисло в воздухе. Продолжать препираться Фионе сделалось лень. Да и во рту давно пересохло. Пусть дальше соображает здешний главарь!

Глава 41

Ждать решения пришлось три дня. Фиона, может, и потеряла бы счет времени — но с ней был Милн. Как он определял ход времени — разве что Творец всемогущий ведает. Не в их положении было расспрашивать. Да