Хозяйка сгоревшей усадьбы - Гульнара Черепашка

* * *

Всю солому с пола они сгребли под себя. И всё равно сидеть, прислонившись к стене, было холодно и противно.

— Хотела бы я знать — мы вообще выйдем отсюда живыми? — пробурчала Фиона, устраиваясь под рукой Милна.

То, что в обычное время показалось бы жуткой непристойностью — становилось способом худо-бедно протянуть подольше. Как минимум, сохранить тепло.

— Меньше сомнений, — хмыкнул он. — Или вам хотелось бы остаться здесь?

— А как считаете, сколько мы уже здесь? — шепотом спросила она. — Вы ведь говорили — у механика часы в голове… я прикинула — суток трое-четверо, — желудок откликнулся согласно, хоть и менее энергично, чем до этого.

— Трое, — сухо отозвался Милн. — С небольшим.

— Думаете, маркиз не хватился нас? Агнес связалась бы с ним, наверняка.

— Только мы знать не знаем, где мы, — хмыкнул Милн. — Я представить не могу, куда нас забросило! Осколок эфирного зеркала — сильная штука. Он мог дать вашим призракам немало энергии.

— Ваш дар по-прежнему молчит?

Он мрачно кивнул. Она скорее угадала движение.

— Мой тоже… только я думала — может, это потому, что мы слишком глубоко под землей. И вблизи нет никаких растений или корней, до которых я могла бы дотянуться. А семена у меня все отобрали, — она помолчала. — Почему здесь повсюду такой мрак?

— Вентиляция, — он слегка пожал плечом. — Доступ свежего воздуха и вытяжка — раз, экономия горючих средств — два. Всё банально.

Фиона, кивнув, умолкла. Ну да — она-то уж решила: напустить таинственности, нагнать страха на пленников! Помешать в побеге, чтоб не сумели найти дороги впотьмах, даже если удастся вырваться из-под замка.

На деле — оба прикованы кандалами. Сидят в тесной сырой камере, прижавшись друг к другу, чтоб сохранить какое-никакое тепло. А у Милна — так вовсе нога сломана.

Клацнул замок, заставив обоих пленников вздрогнуть. На пороге возникла высокая фигура. Один из здешних почти безмолвных прислужников. Он молча поставил на пол поднос. На том расположились плошка с горящим фитилем, дававшим больше чада, чем света, и темный округлый предмет.

Когда фанатик вышел, Фиона подтянула поднос ближе. Хлеб!

— Нам еды принесли, — с легкой растерянностью сообщила она.

— Значит, кому-то мы тут еще нужны живыми, — заключил Милн. — По крайней мере, он так считает, — он забрал кусок хлеба, тщательно разделил на две части. Одну протянул ей. — Часть стоит оставить — кто знает, когда нас еще покормят, — заметил бесстрастно. Но нас, кажется, сочли не совсем уж бесполезными, — невесело рассмеялся. — Раз уж мы готовы говорить.

— Значит, времени у нас — пара-тройка дней. Пока не доберутся до Борнтона и Лонгфильда. Ну, это — минимальное расстояние между ними, — пояснила Фиона, отламывая кусок хлеба.

— Ну, или несколько часов — если у здешнего главаря имеются глаза нарвала, а в нужных городах — связные.

Фиона ругнулась, не сдержавшись. Ну да, маловероятно, конечно — но кто знает? Принялась жевать по примеру невольного товарища по несчастью.

Милн выказывал редкое хладнокровие — и это поневоле успокаивало. Внушало надежду на лучшее. На то, что удастся вырваться, добраться до своих. Хотя было ли это хладнокровие настоящим? Или он просто силился поддержать ее дух.

— Милн! — окликнула она, дожевав и убрав остаток хлеба в карман. — Эти подземелья ведь на месте, где раньше были корни древа, верно?

— Не, — он запнулся. — Не знаю, — проговорил после паузы. — А это важно?

— Я не слышу призраков. А ведь они должны быть здесь, как и в моем доме! Если только я чего-то не понимаю.

Он помолчал, потом хмыкнул. Мелкая противная дрожь, бившая его, не проходила, нервировала ее.

— Едва ли нам это как-то поможет, — проговорил наконец. — Зеркало мое отобрали. А без него они бессильны. Даже если они тут есть, и вы до них дозоветесь. Да и не знаем мы, что они такое — по сути. И что с ними здесь могло сделаться. Фанатики… мы не знаем, что за ритуалы они проводили.

Она промолчала. Ну да, Милн во всем прав — это самое противное! И вот как он думает бежать?

Просто дождаться подходящего момента… прекрасный план! Вот только будет ли он, этот подходящий момент? Дадут ли им его.

— Фей! — окликнул он. — Погасите клятый светильник… дышать нечем.

И правда — сделалось душновато. Она, привстав, дотянулась до подноса, затушила тлеющий фитиль, и снова улеглась. В темноте слышала только хриплое дыхание и удары сердца.

И ведь даже помочь ничем не может! Беспомощность злила.

А непроглядный мрак — даже смешно — убаюкивал поневоле. Фиона поняла, что время от времени проваливается в дрему. И даже не может сказать — спала только что или бодрствовала.

— Южное созвездие перевернулось, — прошелестел мрак, покачивая на волнах.

Фиона вздрогнула и распахнула глаза. Что это⁈ Сердце заколотилось в горле. Перед глазами взрывались белесые призрачные круги.

— Что такое? — тихо спросил Милн.

— Вы это слышали? — шепнула она хрипло. — Про южное созвездие…

Он неожиданно приглушенно рассмеялся.

— Простите, — проговорил тихо. — Не ожидал, что мои рассуждения вслух так вас напугают. Забылся. Думал, вы заснули.

— Кажется, так-таки заснула, — выдавила она. — Что там с Южным созвездием?

— А, это, — он вздохнул. — Пытаюсь понять, что такого было в той ночи, когда мы с вами очутились здесь. Накануне перевернулось Южное созвездие — знаете, как в отражении? Я думаю — о чем это может говорить. Если бы знал, внимательнее изучал бы звезды последние недели, — посетовал с сожалением. — А так приходится гадать.

— Вон что, — протянула она. — Я не астроном… но замечала, что время от времени такое происходит. Кажется, это бывает всегда в конце лета или начале осени.

— Угум. Любопытный эффект! Ведь ясно, что не могут звезды так явно и сильно сдвигаться с места, а после — возвращаться. Но происходит это ежегодно, примерно в одни и те же дни. И совпадает — я слыхал от рыбаков — с уходом форели к северу.

— Серьезно⁈ — изумилась Фиона.

— Да. Мне рассказывали — они давно внимание обратили. А еще — с появлением шаровых молний над южными степями. Это