Хозяйка сгоревшей усадьбы - Гульнара Черепашка

наши путешественники рассказывали. Если перевернулось Южное созвездие — жди начала гроз с шаровыми молниями. Причем грозы будут частыми, а молнии могут возникать даже просто так. И во множестве!

— И что это может значить?

— Хотел бы я знать! Но что-то это значит наверняка. Даже жалею сейчас, что не изучал в свое время этот вопрос внимательнее. Но факт остается фактом. Ваши духи перекинули нас сюда аккурат после того, как оно перевернулось. Откликаясь на какие-то изменения вокруг нас. И в это же время здешние обитатели проводили какой-то ритуал, который ваши же духи сорвали. При помощи моего зеркала, — Милн, выдохшись, смолк. — И не дает нам это ровным счетом ничего, — продолжил после недолгого молчания. — Как и сведения о содружестве планет… представления не имею, что оно могло дать для ритуала!

— А если нам использовать руны?

— Отличная мысль! — он хмыкнул. — Если бы хоть один из нас еще разбирался в них. И знал, как их оживить…

Разговор прервал глухой звук приближающихся шагов снаружи. Заявился давешний служитель — ну, или они просто походили друг на друга как близнецы. Оглядел камеру, глянул на потушенный светильник. Оставил небольшой котелок на полу, вынес отхожее ведро.

Фиона подтянула котелок. Подняла крышку — внутри оказалась похлебка.

— А как есть? — растерялась она. — Милейший, а ложки? — она подняла голову — служитель как раз занес ведро обратно. Видимо, выливал его где-то неподалеку от камеры.

— Захочешь — пожрешь, — буркнул тот и захлопнул дверь.

А до Фионы вдруг дошло: светильник он им оставил, но как его зажечь снова? Ни у нее, ни у Милна дара управлять пламенем нет! Точнее — у нее-то есть. Но он и прежде ей не то, чтобы повиновался. А теперь — и вовсе говорить не о чем.

— Не мучайтесь, — проговорил впотьмах Милн. — Гиены горные с ними! Поедим.

— Через край? — возмутилась она.

— Всё лучше, чем голодать, — заметил он.

И ее желудок отозвался согласным урчанием. Святой Иероним! Хлебать похлебку через край котелка по очереди, вылавливая гущу пальцами — если она там, конечно, обнаружится. Впотьмах!

Замечательное вышло бы приключение. Если б не обстоятельства.

Глава 40

Фиона вздохнула. Прислушалась к дыханию Милна. Не спит. Но противная дрожь, колотившая его, вроде утихла. Не иначе — животворящее действи

е горячей похлебки! Пусть и из одной лишь крупы с какими-то кореньями. Интересно, фанатики и сами такое едят, или для пленников расстарались?

— Не спится? — сочувственно шепнул он.

— Что? — удивилась она. — А! Нет, — мотнула головой.

— А вы обратили внимание на то, как оговорился в последний раз наш гостеприимный хозяин? — со смешком осведомился Милн. — Он наши слова показаниями обозвал. Зуб даю — в прошлом уголовный следователь. Возможно, адвокат или законник — но это менее вероятно.

— О. И что это нам дает?

— Ничего особенного. Только то, что некогда этот человек работал в сыске. И об этом нужно будет рассказать маркизу, когда выберетесь отсюда.

— Вы так уверены, что я выберусь?

— У вас выбора нет, — он чуть пожал плечом. — От меня проку не будет: я далеко не уйду. Мне придется остаться: и в качестве громоотвода, прикрыть ваше бегство. И в качестве балласта — чтоб не задерживать вас. Придется потерпеть еще какое-то время. Вам, — уточнил он. — Чтобы дождаться нужного момента.

— Я плохо понимаю, что за момент.

Милн хмыкнул.

— Я всё забываю — вы не знакомы с работой разведки. Нам часто приходится полагаться на случай и удачу. И часто приходится терпеливо ждать одного удачного мгновения. Но я попытаюсь объяснить. Наш гостеприимный хозяин помянул содружество планет. Это не такое редкое явление — малое содружество раз в несколько лет наступает. Однако нынче оно совпало по времени с опрокидыванием Южного созвездия. Иными словами, здешним обитателям придется долго ждать снова такого же удачного совпадения для повторения ритуала.

— А сам ритуал? Сами же сказали — не знаете, что они хотели сделать!

— Но мы можем предположить. Братство Великого древа хочет вернуть Великие древа на место эфирных зеркал — это то, что мы знаем. Так? — она кивнула, забыв, что он не может видеть этого. Но он почувствовал движение. — А вот ваши призраки показали нам прямо перед отправкой сюда… помните?

Огненное представление на всё небо! Ну да, забудешь такое.

— Они не просто так показали это, — проговорила она тихо. — Точнее — не они и показали, верно? Возмущения сил — или как там это правильно называется…

— Ну да. Для нас оно просто сделалось видимым. Благодаря моему зеркалу и обломку рунной спирали.

— Потому что уже в этот момент они переправляли нас сюда?

— Они открыли для нас коридор, — поправил Милн. — И это при том, что телепортация — тем более, живых существ — на дальние расстояния считается невозможной, как мы помним!

— Точно, — согласилась растерянная Фиона. — Только с помощью глаз нарвала можно перебрасывать письма и мелкие посылки… а я даже и не вспомнила, пока вы сейчас не сказали!

— Трудно помнить о невозможности телепортации, когда тебя телепортировали, — хмыкнул он.

— Так что там с ритуалом? — напомнила она. — Вы говорите, повторить его будет сложно? То есть — выбрать для него новый момент.

— Насколько я понимаю, Великие древа несовместимы с эфирными зеркалами. Они работают совершенно по-разному, — проговорил Милн. — Они пытались возродить древо, росшее на этом месте. Это и вызвало возмущение среди сети эфирных зеркал, которое мы увидели воочию. Ритуал сорвался, и ждать нового… совмещения потоков сил здешним обитателям придется долго. Однако помочь им сможет хороший маг-садовник.

— И вы так уверены, что мне вернут мой дар⁈

— Не уверен, — глухо отозвался Милн. — Но попытаться мы можем.

Фиона раскрыла рот, посидела так пару мгновений и захлопнула его.

— Вы — сумасшедший, — поведала она наконец.

— Возможно, — он не стал спорить. — Фей. Мне маркиз рассказывал о ваших подвигах. Я о тех пятерых, — он помолчал. — А значит, вам известны труды мастера Ланга.

— И… к чему вы это? — она насторожилась.

— Вы ведь помните, что дочка почтенного джентри не могла о них