Повести и рассказы - Джо Р. Лансдейл

— Неа. Я как бы… унаследовал это. Так сказать, втянулся в это дело.

— Тогда зачем мне работать?

— Думаю, ты прав.

— Первое желание — много денег.

— Хорошо, сделано.

— Где?

— На твоем банковском счете. Независимо от того, сколько ты потратишь, всегда будет больше, и налоги будут уплачены. Все, что тебе нужно сделать, это потратить деньги.

— Круто. Что касается моего второго желания, я хочу, чтобы самая привлекательная рыжеволосая красотка, какую ты только сможешь найти, была моей постоянной спутницей.

— Готово.

— Вау, — сказал парень, обнимая рыжеволосую, — это круто. Они натуральные?

— О, да.

— Мурррр, — сказала рыжая.

— Теперь мое последнее желание.

— Действуй.

— Я хочу быть на твоем месте.

— Ого!

— Нет, это то, чего я хочу. Ты будешь свободен, а я буду тобой. Все эти каналы и все эти женщины… Эй, и я должен сохранить свое рыжеволосое желание.

— Слишком поздно для этого.

— Итак, что касается моего третьего желания, я хочу быть тобой.

— Очень хорошо. Ты — это я.

И он им стал. Бывший маленький синий чертенок теперь был снаружи бутылочки, и он больше не был синим. Теперь он был симпатичным парнем, обнимавшим рыжую. Внутри бутылочки парень сказал:

— Эй, я — синий.

— Ты сказал, что хочешь быть на моем месте.

— Эй, здесь нет нижнего этажа.

— Надо же, ты заметил.

— Здесь тесно.

— Очень.

— Здесь нет даже телевизора, не говоря уже о кабельном телевидении с миллионом каналов.

— Точняк.

— Что с моим банковским счетом? И где те, другие женщины?

— Я солгал. Их там нет.

— Ты можешь лгать?

— Могу. У тебя есть все твои желания, но это не то, о чем ты мечтал. И, эй, у меня есть то, чего я хотел больше всего, — быть свободным. Единственная загвоздка в том, что для того, чтобы я стал свободным, третье желание — ты должен захотеть быть мной. Не все на это клюют.

— Как мне выкрутиться?

— Никак. Если только не убедишь кого-нибудь стать тобой.

— Ты говнюк.

— Ага.

— А как насчет банковского счета?

— Там тебе он не понадобится. Покупать нечего. О, и теперь это на твое имя. Теперь я — это ты. Ты — это я. У меня нет таких способностей, как раньше, но это нормально. Такова цена свободы. И я заполучил рыжеволосую.

— Но теперь у меня есть силы?

— Конечно. Исполнять желания других. На самом деле, это довольно отстойная позиция.

— Черт.

— Ага.

Бывший синий чертенок, который больше не был ни синим, ни чертенком, убрал руку с талии рыжеволосой и закрыл бутылочку пробкой. Он швырнул ee в море. Волны подхватили ее и унесли прочь.

Парень и рыжеволосая шли по песку в сторону города и банка. Он подумал, что ему следует снять немного денег на ужин и на выходные.

Перевод: Zanahorras

Вкусности

Joe R. Lansdale. "Goodies", 2005

Однажды небеса принялись разражаться вкусностями.

Это было замечательно, потому что происходило во время войны.

Ближе к вечеру, прямо перед заходом солнца, появлялись самолёты. А потом и парашюты.

Сельские жители сходились к центру деревни, куда спускалось большинство тех куполов, и собирали вкусности.

Но кроме деревни было и другое место, где некоторые самолёты отчего-то сбрасывали лакомства.

Быть может, они поступали так, потому что знали — это поможет тем, кто не в силах или едва способен добираться до центра деревни. Может, пилоты жили в этом или похожем месте, и потому скидывали там некоторые парашюты.

А может, думал Джеймс, они сбрасывали их там, чтобы поскорее избавиться от груза. Тот груз был скоропортящимся, и они желали от него освободиться.

Продукты недолго остаются свежими.

Но всё-таки это была пища, и мы с Джеймсом ходили туда, не очень далеко от нашего жилища в лесах, и ждали на поляне, и каждую субботу, как по расписанию, самолеты сбрасывали свой груз.

Мы приходили не только за пищей, но и за цветастыми парашютами. По правде говоря, война до нас не докатилась, но скота поубавилось, а консервы и подобное было почти невозможно раздобыть, учитывая, что все большие города разбомбили.

Ну, овощи-то у нас имелись. А вот мяса, чтобы о нём стоило говорить, — нет. Это мне в самолётах и нравилось. Они сбрасывали нам мясо, а из тканевых куполов выходили отличные рубашки и даже штаны. Ткань была мягкая, но прочная.

Не самая лучшая жизнь, даже не хорошая, но довольно сносная.

До самолётов и их припасов свирепствовали бескормица и смерть, волна насилия в городах, и наша деревенька тоже застрахована от этого не была.

Теперь жизнь наладилась, и мы ходили и собирали мясо, отлично сознавая, что сколько-то повозиться с ним всё равно придётся, поскольку мясо надо было не только подготовить, но и старательно почистить — упаковки на нём не было.

Оно было очень свежим. Сырым. А иногда оно попадало не на опавшие сосновые иголки, а в грязь. Прямиком с поля боя — ещё горячая истерзанная плоть погибших солдат. Иногда на ногах, руках и туловищах ещё оставалась форма, а бывало, что сбрасывали солдата целиком. Голова. Туловище. Руки, ноги и ступни.

Но по большей части мясо сбрасывалось кусками, разорванными клочьями с поля неистового боя.

А бывало, что форма на них принадлежала нашим солдатам. Не пропадать же добру впустую.

Как-то раз я даже нашёл там своего кузена. Но не подал виду. Тем вечером, сидя за столом, я подумал об этом. Один раз. И только на миг.

Это было мясо.

Это был способ выживать. Это был способ избежать бунта в нашей деревне и не перерезать друг друга на еду. Это был способ получить мясо, и по сути гибель тех солдат питала настоящее дело. Война, чтобы избавить мир от войны.

Она тянулась уже сорок лет, и ходили слухи, что мы продвигаемся вперёд.

Это было очень важно.

Это и ещё мясо. Выживание.

Перевод: BertranD

Король

Joe R. Lansdale. "The King", 2005

Была поздняя весна, день клонился к вечеру, солнце начинало клониться к закату, на деревьях щебетали птицы, когда они остановились на маленькой заправочной станции к востоку от Накогдочеса, на границе Восточного Техаса и Луизианы. Это было обветшалое заведение с небольшим навесом для машины, а под грузовичком лежал технарь и крутил гаечный ключ.

Мэри зашла внутрь перекусить, а Монти и Джордж остались снаружи.

— Чувак, — сказал Монти, — я бы с удовольствием выкурил сигарету.

— Не очень хорошая идея, учитывая, что я заправляю машину, — сказал Джордж.

— Вообще-то,